А в заключение он написал, что весь основной проект был завершен кропотливыми расчетами еще четыре десятилетия тому назад, в далеком 1912 году, одаренным гидрографом В* Модестом Александровичем, усердно работавшим, несмотря на неблагоприятное и опасное время, в которое он жил. Именно о его самоотверженности и трудолюбии и хотел рассказать Солженицын. Краткое содержание «Как жаль» не передает всей прелести произведения.
Анна наклонилась, чтобы внимательнее рассмотреть текст, расположенный в самом углу, снова протерла стекло и, едва сдерживая эмоции, продолжала читать. Журналист писал, что при царском режиме, никогда не учитывавшем интересы людей, идеи гидрографа не могли воплотиться в жизнь. Как жаль! Досадно, что такой талантливый человек умер, не дождавшись осуществления своих замыслов.
Попытка украсть газету, встреча с милиционером
Вдруг Анна ощутила, как ее всю будто обдало страхом, так как она уже знала, каким будет ее следующее действие: она украдет газету! Едва она сорвала ее, как услышала за спиной отчетливый и громкий свисток милиционера. Женщина не стала убегать: было уже поздно, да и выглядело бы это как-то глупо. Вероятно, такого мнения придерживался и сам Солженицын. Краткое содержание «Как жаль» позволяет ознакомиться с сюжетом знаменитого рассказа.
Исход ситуации
Негромким голосом страж порядка поинтересовался, будет ли Анна платить штраф в размере двадцати пяти рублей. Женщина смогла лишь ответить, что ей очень жаль, и она готова повесить издание обратно, если милиционер позволит. Она смотрела на своего обличителя и ожидала наказания. Милиционер спросил, чем же ей не нравится данное печатное издание. Анна ответила, что там написано о ее отце. Теперь страж порядка понял ее и предположил, что, наверное, его критикуют. А поможет ли в таком случае одна сорванная газета? Женщина поспешила объяснить, что ее отца хвалят. Милиционер спросил, почему же она не хочет приобрести газету в магазине. Анна объяснила, что это старое издание, и его теперь невозможно нигде найти. Милиционер пожалел женщину и разрешил ей забрать газету, пока никто не заметил. Анна горячо его поблагодарила и поспешила уйти. Хорошо, что такой благоприятный исход ситуации предусмотрел Солженицын. Краткое содержание «Как жаль», однако, можно назвать довольно мрачным, как и сам рассказ.
Женщина шагала стремительно, позабыв о том, с какой целью приходила на данный бульвар, прижимая к груди неровно сложенное издание. Скорее к маме! Нужно срочно прочитать статью вдвоем! Скоро папе определят постоянное жительство, и после этого мама отправится туда, захватив с собой газету.
Трагический финал
Журналист не знал, что этот великий человек до сих пор жив. Ему удалось дождаться воплощения в жизнь своих гениальных идей, так как смертную казнь было решено заменить заключением, и он двадцать лет провел на каторге и в тюрьмах. Какой трагический и ошеломляющий финал написал Солженицын! Краткое содержание «Как жаль», правда, производит более слабое впечатление, чем полный рассказ.
Анализ рассказа
Произведение «Как жаль», созданное в 1965 году, заметно отличается от других рассказов Солженицына несмотря на то, что оно также повествует о человеческой судьбе, искалеченной тоталитарным обществом. Сюжет разворачивается не в тюрьме и не в лагере. Нет ужасающих картин, описывающих работу каторжников (как, к примеру, в романах автора «Один день Ивана Денисовича» и «Архипелаг ГУЛАГ»). Нет моментов, изображающих страдания и мучения заключенных. Но после прочтения произведения читатель все равно еще долго находится под впечатлением. Человеческая судьба в тоталитарном обществе мрачна и безрадостна, причем как в тюрьме, так и на воле. Кстати, по-настоящему свободных людей в таком государстве быть не может. Об этом и повествует рассказ «Как жаль». Солженицын анализ бы одобрил, потому что он доступно объясняет смысл произведения.
Интересно, что писатель ничего не сообщает нам о возрасте и внешнем виде Анны. Это свидетельствует о том, что он хотел изобразить в ее лице собирательный образ гражданина, проживающего в период своеобразного террора, осуществляемого Сталиным. Автору удалось нарисовать обобщенный портрет образованного человека, влачащего несчастное существование в те ужасные годы.
Оказался перерыв на обед в том учреждении, где Анне Модестовне надо было взять справку. Досадно, но был смысл подождать: оставалось минут пятнадцать, и она ещё успевала за свой перерыв.
Ждать на лестнице не хотелось, и Анна Модестовна спустилась на улицу.
День был в конце октября - сырой, но не, холодный. В ночь и с утра сеялся дождик, сейчас перестал. По асфальту с жидкой грязцой проносились легковые, кто поберегая прохожих, а чаще обдавая. По середине улицы нежно серел приподнятый бульвар, и Анна Модестовна перешла туда.
На бульваре никого почти не было, даже и вдали. Здесь, обходя лужицы, идти по зернистому песку было совсем не мокро. Палые намокшие листья лежали тёмным настилом под деревьями, и если идти близко к ним, то как будто вился от них лёгкий запах - остаток ли не отданного во время жизни или уже первое тление, а всё-таки отдыхала грудь меж двух дорог перегоревшего газа.
Ветра не было, и вся густая сеть коричневых и черноватых влажных… - Аня остановилась -… вся сеть ветвей, паветвей, ещё меньших веточек, и сучёчков, и почечек будущего года, вся эта сеть была обнизана множеством водяных капель, серебристо-белых в пасмурном дне. Это была та влага, что после дождя осталась на гладкой кожице веток, и в безветрии ссочилась, собралась и свесилась уже каплями - круглыми с кончиков нижних сучков и овальными с нижних дуг веток.
Переложив сложенный зонтик в ту же руку, где была у неё сумочка, и стянув перчатку, Аня стала пальцы подводить под капельки и снимать их. Когда удавалось это осторожно, то капля целиком передавалась на палец и тут не растекалась, только слегка плющилась. Волнистый рисунок пальца виделся через каплю крупнее, чем рядом, капля увеличивала, как лупа.
Но, показывая сквозь себя, та же капля одновременно показывала и над собой: она была ещё и шаровым зеркальцем. На капле, на светлом поле от облачного неба, видны были - да! - тёмные плечи в пальто, и голова в вязаной шапочке, и даже переплетение ветвей над головой.
Так Аня забылась и стала охотиться за каплями покрупней, принимая и принимая их то на ноготь, то на мякоть пальца. Тут совсем рядом она услышала твёрдые шаги и сбросила руку, устыдясь, что ведёт себя, как пристало её младшему сыну, а не ей.
Однако, проходивший не видел ни забавы Анны Модестовны, ни её самой - он был из тех, кто замечает на улице только свободное такси или табачный киоск. Это был с явною печатью образования молодой человек с ярко-жёлтым набитым портфелем, в мягкошерстном цветном пальто и ворсистой шапке, смятой в пирожок. Только в столице встречаются такие ранне-уверенные, победительные выражения. Анна Модестовна знала этот тип и боялась его.
Спугнутая, она пошла дальше и поравнялась с газетным щитом на голубых столбиках. Под стеклом висел «Труд» наружной и внутренней стороной. В одной половине стекло было отколото с угла, газета замокла, и стекло изнутри обводнилось. Но именно в этой половине внизу Анна Модестовна прочла заголовок над двойным подвалом: «Новая жизнь долины реки Чу».
Эта река не была ей чужа: она там и родилась, в Семиречьи. Протерев перчаткой стекло, Анна Модестовна стала проглядывать статью.
Писал её корреспондент нескупого пера. Он начинал с московского аэродрома: как садился на самолёт и как, словно по контрасту с хмурой погодой, у всех было радостное настроение. Ещё он описывал своих спутников по самолёту, кто зачем летел, и даже стюардессу мельком. Потом - фрунзенский аэродром и как, словно по созвучию с солнечной погодой, у всех было очень радостное настроение. Наконец, он переходил собственно к путешествию по долине реки Чу. Он с терминами описывал гидротехнические работы, сброс вод, гидростанции, оросительные каналы, восхищался видом орошённой и плодоносной теперь пустыни и удивлялся цифрам урожаев на колхозных полях.
А в конце писал:
«Но немногие знают, что это грандиозное и властное преобразование целого района природы замыслено было уже давно. Нашим инженерам не пришлось проводить заново доскональных обследований долины, её геологических слоев и режима вод. Весь главный большой проект был закончен и обоснован трудоёмкими расчётами ещё сорок лет назад, в 1912 году, талантливым русским гидрографом и гидротехником Модестом Александровичем В*, тогда же начавшим первые работы на собственный страх и риск.»
Анна Модестовна не вздрогнула, не обрадовалась - она задрожала внутренней и внешней дрожью, как перед болезнью. Она нагнулась, чтобы лучше видеть последние абзацы в самом уголке, и ещё пыталась протирать стекло и едва читала:
«Но при косном царском режиме, далёком от интересов народа, его проекты не могли найти осуществления. Они были погребены в департаменте земельных улучшений, а то, что он уже прокопал - заброшено.
Как жаль! - (кончал восклицанием корреспондент) - как жаль, что молодой энтузиаст не дожил до торжества своих светлых идей! что он не может взглянуть на преображённую долину!»
Кипяточком болтнулся страх, потому что Аня уже знала, что сейчас сделает: сорвёт эту газету! Она воровато оглянулась вправо, влево - никого на бульваре не было, только далеко чья-то спина. Очень это было неприлично, позорно, но…
Газета держалась на трёх верхних кнопках. Аня просунула руку в пробой стекла. Тут, где газета намокла, она сразу сгреблась уголком в сырой бумажный комок и отстала от кнопки. До средней кнопки, привстав на цыпочки, Аня всё же дотянулась, расшатала и вынула. А до третьей, дальней, дотянуться было нельзя - и Аня просто дёрнула. Газета сорвалась - и вся была у неё в руке.
Но сразу же за спиной раздался резкий дробный турчок милиционера.
Как опалённая (она сильно умела пугаться, а милицейский свисток её и всегда пугал), Аня выдернула пустую руку, обернулась…
Бежать было поздно и несолидно. Не вдоль бульвара, а через проём бульварной ограды, которого Аня не заметила раньше, к ней шёл рослый милиционер, особенно большой от намокшего на нём плаща с откинутым башлыком.
Он не заговорил издали. Он подошёл, не торопясь. Сверху вниз посмотрел на Анну Модестовну, потом на опавшую, изогнувшуюся за стеклом газету, опять на Анну Модестовну. Он строго над ней высился. По широконосому румяному лицу его и рукам было видно, какой он здоровый - вполне ему вытаскивать людей с пожара или схватить кого без оружия.
Это что ж, гражданка? Будем двадцать пять рублей платить?..
(О, если только штраф! Она боялась - будет хуже истолковано!)
- … Или вы хотите, чтоб люди газет не читали?
(Вот, вот!)
Ах, что вы! Ах, нет! Простите! - стала даже как-то изгибаться Анна Модестовна. - Я очень раскаиваюсь… Я сейчас повешу назад… если вы разрешите…
Нет уж, если б он и разрешил, эту газету с одним отхваченным и одним отмокшим концом трудновато было повесить.
Милиционер смотрел на неё сверху, не выражая решения.
Он уж давно дежурил, и дождь перенёс, и ему кстати было б сейчас отвести её в отделение вместе с газетой: пока протокол - посушиться маненько. Но он хотел понять. Прилично одетая дама, в хороших годах, не пьяная.
Она смотрела на него и ждала наказания.
Чего вам газета не нравится?
Тут о папе моём!.. - Вся извиняясь, она прижимала к груди ручку зонтика, и сумочку, и снятую перчатку. Сама не видела, что окровянила палец о стекло.
Теперь постовой понял её, и пожалел за палец и кивнул:
Ругают?.. Ну, и что одна газета поможет?..
Нет! Нет-нет! Наоборот - хвалят!
(Да он совсем не злой!)
Тут она увидела кровь на пальце и стала его сосать. И всё смотрела на крупное простоватое лицо милиционера.
Его губы чуть развелись:
Так что вы? В ларьке купить не можете?
А посмотрите, какое число! - она живо отняла палец от губ и показала ему в другой половине витрины на несорванной газете. - Её три дня не снимали. Где ж теперь найдёшь?!
Милиционер посмотрел на число. Ещё раз на женщину. Ещё раз на опавшую газету. Вздохнул:
Протокол нужно составлять. И штрафовать… Ладно уж, последний раз, берите скорей, пока никто не видел…
О, спасибо! Спасибо! Какой вы благородный! Спасибо! - зачастила Анна Модестовна, всё так же немного изгибаясь или немного кланяясь, и раздумала доставать платок к пальцу, а проворно засунула всё ту же руку с розовым пальцем туда же, ухватила край газеты и потащила. - Спасибо!
Газета вытянулась. Аня, как могла при отмокшем крае и одной свободной рукой, сложила её. С ещё одним вежливым изгибом сказала:
Благодарю вас! Вы не представляете, какая это радость для мамы и папы! Можно мне идти?
Стоя боком, он кивнул.
И она пошла быстро, совсем забыв, зачем приходила на эту улицу, прижимая косо сложенную газету и иногда на ходу посасывая палец.
Времена тоталитаризма — это период, когда многие таланты пребывали в ссылках вместо того, чтобы творить, проводить исследования и работать на благо страны. Это время освящали писатели, позволяя нам видеть жизнь людей в те сложные времена. Одним из таких писателей был Солженицын, который писал не только большие произведения, но и небольшие работы, такие как его рассказ Как жаль. Его мы изучили, благодаря конспекту урока за 9 класс. Теперь же сделаем его , предварительно познакомив всех с работой автора Как жаль в кратком содержании.
Рассказ Солженицына Как жаль переносит читателя в один из пасмурных дней, когда главной героине Анне Модестовне понадобилась справка и она пришла за ней в одно из учреждений города. Вот только попала она на обеденное время, поэтому решила подождать гуляя по бульвару. Она гуляла, наблюдая за каплями дождя и играя с ними, пока не подошла к киоску с газетами. Там ее внимание привлекла статья о неком проекте, что был создан еще в 1912 году в Царской России и только теперь воплощен в жизнь.
Речь шла о гидротехнических работах, что проводились у долины реки Чу, благодаря которым пустыня превратилась в урожайное место. Как оказалось, речь шла о проекте, что создал отец героини. Дочитав до конца статью, героиня увидела в конце строки сожаления автора о том, что инженер проекта умер, так и не дожив до момента внедрения в жизнь своего проекта. Только правда заключалась в том, что отец героини на самом деле был жив, но пребывал в этот период в ссылке, мытарствовал по тюрьмам.
Строки в газете вызвали волнение у Анны Модестовны, она боялась, но была твердо нацелена украсть газету, чтобы вечером прочитать ее с мамой. А когда ее отец будет определен на постоянное место жительства и ее мать сможет к нему переехать, то эту газету они смогут показать отцу, которого должна порадовать новость.
Однако воровство увидел милиционер и хотел было оштрафовать Анну, однако, узнав причину ее действий, не только не оштрафовал, но и позволил забрать газету с собой. Поблагодарив милиционера Анна счастливая побежала домой.
Как жаль анализ
Анализируя рассказ Солженицына, мы можем сказать, что это небольшое произведение о жизни с оглядкой, исковерканной, сломанной, перечеркнутой, превращенной в страх. Рассказ показывает на примере одного талантливого инженера, судьбы многих людей, что числились врагами страны и влачили свое существование в ссылках. Это рассказ о людях, чья судьба оказалась никому не интересна кроме родных и близких. Все годы люди живут в страхе и ожидании с надеждой на то, то наступит оттепель и наступят новые времена. Как и героиня рассказа, у которой статья пробудила надежду на облегчение участи ее ссыльного отца.
Смысл же рассказа раскрыт в прочитанной героиней статье, где автору статьи жаль инженера, не дожившего до времен внедрения его проекта. Жаль молодых энтузиастов, что не дожили до торжества своих идей. Жаль изломанные судьбы людей, что жили в тоталитарном государстве. Жаль тех, кто ждал и не дождался своих родных, что исчезли в сталинское время. Жаль людей за их тяжелую судьбу, причем не только тех, кто жил в заключении, но и тех, кто жил на свободе. Всех, всех очень жаль.
Солженицын: Как жаль. О чем этот маленький рассказ?
А какую оценку поставите вы?
Характеристика героев по произведению Антуана де Сент-Экзюпери «Маленький принц»
Против чего направлен рассказ Толстого «После бала»
Сочинение на тему: чем заканчивается рассказ Бунина «Кавказ»?
Оказался перерыв на обед в том учреждении, где Анне Модестовне надо было взять справку. Досадно, но был смысл подождать: оставалось минут пятнадцать, и она ещё успевала за свой перерыв.
Ждать на лестнице не хотелось, и Анна Модестовна спустилась на улицу.
День был в конце октября - сырой, но не, холодный. В ночь и с утра сеялся дождик, сейчас перестал. По асфальту с жидкой грязцой проносились легковые, кто поберегая прохожих, а чаще обдавая. По середине улицы нежно серел приподнятый бульвар, и Анна Модестовна перешла туда.
На бульваре никого почти не было, даже и вдали. Здесь, обходя лужицы, идти по зернистому песку было совсем не мокро. Палые намокшие листья лежали тёмным настилом под деревьями, и если идти близко к ним, то как будто вился от них лёгкий запах - остаток ли не отданного во время жизни или уже первое тление, а всё-таки отдыхала грудь меж двух дорог перегоревшего газа.
Ветра не было, и вся густая сеть коричневых и черноватых влажных… - Аня остановилась -… вся сеть ветвей, паветвей, ещё меньших веточек, и сучёчков, и почечек будущего года, вся эта сеть была обнизана множеством водяных капель, серебристо-белых в пасмурном дне. Это была та влага, что после дождя осталась на гладкой кожице веток, и в безветрии ссочилась, собралась и свесилась уже каплями - круглыми с кончиков нижних сучков и овальными с нижних дуг веток.
Переложив сложенный зонтик в ту же руку, где была у неё сумочка, и стянув перчатку, Аня стала пальцы подводить под капельки и снимать их. Когда удавалось это осторожно, то капля целиком передавалась на палец и тут не растекалась, только слегка плющилась. Волнистый рисунок пальца виделся через каплю крупнее, чем рядом, капля увеличивала, как лупа.
Но, показывая сквозь себя, та же капля одновременно показывала и над собой: она была ещё и шаровым зеркальцем. На капле, на светлом поле от облачного неба, видны были - да! - тёмные плечи в пальто, и голова в вязаной шапочке, и даже переплетение ветвей над головой.
Так Аня забылась и стала охотиться за каплями покрупней, принимая и принимая их то на ноготь, то на мякоть пальца. Тут совсем рядом она услышала твёрдые шаги и сбросила руку, устыдясь, что ведёт себя, как пристало её младшему сыну, а не ей.
Однако, проходивший не видел ни забавы Анны Модестовны, ни её самой - он был из тех, кто замечает на улице только свободное такси или табачный киоск. Это был с явною печатью образования молодой человек с ярко-жёлтым набитым портфелем, в мягкошерстном цветном пальто и ворсистой шапке, смятой в пирожок. Только в столице встречаются такие ранне-уверенные, победительные выражения. Анна Модестовна знала этот тип и боялась его.
Спугнутая, она пошла дальше и поравнялась с газетным щитом на голубых столбиках. Под стеклом висел «Труд» наружной и внутренней стороной. В одной половине стекло было отколото с угла, газета замокла, и стекло изнутри обводнилось. Но именно в этой половине внизу Анна Модестовна прочла заголовок над двойным подвалом: «Новая жизнь долины реки Чу».
Эта река не была ей чужа: она там и родилась, в Семиречьи. Протерев перчаткой стекло, Анна Модестовна стала проглядывать статью.
Писал её корреспондент нескупого пера. Он начинал с московского аэродрома: как садился на самолёт и как, словно по контрасту с хмурой погодой, у всех было радостное настроение. Ещё он описывал своих спутников по самолёту, кто зачем летел, и даже стюардессу мельком. Потом - фрунзенский аэродром и как, словно по созвучию с солнечной погодой, у всех было очень радостное настроение. Наконец, он переходил собственно к путешествию по долине реки Чу. Он с терминами описывал гидротехнические работы, сброс вод, гидростанции, оросительные каналы, восхищался видом орошённой и плодоносной теперь пустыни и удивлялся цифрам урожаев на колхозных полях.
А в конце писал:
«Но немногие знают, что это грандиозное и властное преобразование целого района природы замыслено было уже давно. Нашим инженерам не пришлось проводить заново доскональных обследований долины, её геологических слоев и режима вод. Весь главный большой проект был закончен и обоснован трудоёмкими расчётами ещё сорок лет назад, в 1912 году, талантливым русским гидрографом и гидротехником Модестом Александровичем В*, тогда же начавшим первые работы на собственный страх и риск.»
Анна Модестовна не вздрогнула, не обрадовалась - она задрожала внутренней и внешней дрожью, как перед болезнью. Она нагнулась, чтобы лучше видеть последние абзацы в самом уголке, и ещё пыталась протирать стекло и едва читала:
«Но при косном царском режиме, далёком от интересов народа, его проекты не могли найти осуществления. Они были погребены в департаменте земельных улучшений, а то, что он уже прокопал - заброшено.
Как жаль! - (кончал восклицанием корреспондент) - как жаль, что молодой энтузиаст не дожил до торжества своих светлых идей! что он не может взглянуть на преображённую долину!»
Кипяточком болтнулся страх, потому что Аня уже знала, что сейчас сделает: сорвёт эту газету! Она воровато оглянулась вправо, влево - никого на бульваре не было, только далеко чья-то спина. Очень это было неприлично, позорно, но…
Газета держалась на трёх верхних кнопках. Аня просунула руку в пробой стекла. Тут, где газета намокла, она сразу сгреблась уголком в сырой бумажный комок и отстала от кнопки. До средней кнопки, привстав на цыпочки, Аня всё же дотянулась, расшатала и вынула. А до третьей, дальней, дотянуться было нельзя - и Аня просто дёрнула. Газета сорвалась - и вся была у неё в руке.
Но сразу же за спиной раздался резкий дробный турчок милиционера.
Как опалённая (она сильно умела пугаться, а милицейский свисток её и всегда пугал), Аня выдернула пустую руку, обернулась…
Бежать было поздно и несолидно. Не вдоль бульвара, а через проём бульварной ограды, которого Аня не заметила раньше, к ней шёл рослый милиционер, особенно большой от намокшего на нём плаща с откинутым башлыком.
Он не заговорил издали. Он подошёл, не торопясь. Сверху вниз посмотрел на Анну Модестовну, потом на опавшую, изогнувшуюся за стеклом газету, опять на Анну Модестовну. Он строго над ней высился. По широконосому румяному лицу его и рукам было видно, какой он здоровый - вполне ему вытаскивать людей с пожара или схватить кого без оружия.
Это что ж, гражданка? Будем двадцать пять рублей платить?..
(О, если только штраф! Она боялась - будет хуже истолковано!)
- … Или вы хотите, чтоб люди газет не читали?
Рассказ “Как жаль” Солженицына Александра Исаевича был написан в 1965 году. В этом произведении нет описания мрачных тюрем и злобных надсмотрщиков, но, тем не менее, повествование заставляет вздрогнуть и ужаснуться.
Рассказ начинается с зарисовки общей картины бульвара, задающей тон для будущего настроя. “Сырой”, “жидкой грязцой”, “серел бульвар”, ”первое тление” - все эти определения наводят читателя на довольно депрессивную ноту. Главная героиня повести – Анна Модестовна, ожидающая окончания перерыва в ей необходимом заведении. Довольно примечательно, что автор не указывает возраст девушки и не описывает ее, но заостряет внимание на ее игре с каплями воды. Это показывает ее как позитивного человека, который в такое ненастное время умеет видеть лучшее и радоваться этому.
Анна замечает выпуск газеты “Труд” на щите, где идет повествование об ее отце: ”Грандиозное и властное преобразование целого района природы было замыслено уже давно”. Автор данного издания не знал и не мог знать, что Модест Александрович жив и находится в ссылке, поэтому допускает ошибку: “Как жаль, что молодой энтузиаст не дожил до торжества своих светлых идей!” Такая оплошность писателя дает героине шанс и надежду на помилование и освобождение своего отца. Анна очень сильно любит его, поэтому она переборола свой страх и сорвала газету, надеясь показать ее матери и выручить папу. Происходит неожиданный поворот – вандализм замечает милиционер, но Анне удается убедить его в своей правоте. Девушка удивляется, что слуга закона отнюдь не злой, и это достаточно жестко характеризует период того времени. Когда простой человек в первую очередь видит в представителе государства врага, а не защитника – это показывает запуганных и загнанных людей.
Происходит резкий тон повествования, и радостная Анна с нетерпением отправляется к матери: ”Бегом к маме! Корреспондент не знал! Он не знал, иначе не за что не написал бы!” Автор раскрывает карты и рассказывает о печальной судьбе Модеста, бесполезного старика, который уже двадцать лет отсидел в тюрьмах и лагерях.
Отсутствие восклицательного знака в названии показывает, как мне кажется, безвыходность ситуации. Солженицын прекрасно передал мрачный характер того времени, где маленький человек цепляется за любую ниточку, чтобы помочь себе и своим близким. Недаром автор не указывает причину ссылки, ведь получить такое суровое наказание не являлось чем-то особенным. Тем не менее, всегда нужно бороться с любыми невзгодами по примеру главной героини и любить своих родных.
Несколько интересных сочинений
- Анализ боя Мцыри с барсом с цитатами
Анализируя поэму М. Ю. Лермонтова «Мцыри» первое, что приходит на ум- это бой главного героя с барсом. Данный эпизод в произведении является ключевым и полностью раскрывает его смысл-свобода ценнее жизни в неволе.
- Характеристика и образ Радды (Макар Чудра Горького) сочинение
Кто не заслушивался упоительными историями о жизни кочевых цыган, выше всего ценящих свободу! Струны чьей души не волновали цыганские песни?! Кто не замирал в оцепенении, наблюдая за танцами этого народа?!
- Анализ сказки О рыбаке и рыбке Пушкина
«Сказка о рыбаке и рыбке» Александра Сергеевича Пушкина - это всем известная история о нескончаемости человеческих желаний. Сколько бы человек не зарабатывал, сколько бы всего не мог себе позволить
- Сочинение Лирический герой стихотворения Море Жуковского
Стихотворение «Море» Жуковский посвятил своей двоюродной племяннице Маше Протасовой. Связать свою жизнь с её он не мог – родители девушки были против. Слишком близкое родство, браки между ближайшими родственниками не одобрялись в то время.
Самая тяжелая за всю историю война, которая была в этом мире это Великая Отечественная. Она ни один год испытывала силы и волю нашего народа, но наши предки прошли это испытание с честью.