Рассказ написан Лесковым в 1883 году и тогда же впервые опубликован в «Рождественском приложении к «Газете А. Гатцука» с подзаголовком «Рождественский рассказ».
Писатель воссоздает один из эпизодов жизни помещичьей усадьбы в дореформенный период. Произведение основано на детских впечатлениях Лескова, оставшихся у него от посещений усадьбы своего родственника - жестокого и деспотичного помещика Страхова.
В повествовании присутствуют традиционные условности рождественского рассказа («чтобы он оканчивался обязательно весело»), однако весь сюжет рассказа построен на противопоставлении злу добра, на сочувственном изображении жертв крепостничества.
С. 399. Серафим (1760-1833) - известный в свое время монах Саровской пустыни
С. 400. Претенциозное - бросающееся в глаза, искусственно выделяющееся.
С. 402 Подняня - помощница няни.
С. 403 Кухенрейтеровский штуцер - охотничье ружье, названное так по фамилии его изобретателей - немецких оружейников братьев Иоганна и Кристофа Кухенрейтеров, живших в XVIII веке.
Сошка - упор для стрельбы в форме развилки.
404. Грифон - легавая собака с длинной шерстью.
Для первоученки...- для начала.
«Больничка» - кольцо, продетое сквозь губу или носовой хрящ зверя.
С. 406. «Садка» - травля собаками пойманного зверя. С. 407. ...плавал с Ноем в ковчеге.- Ноев ковчег - судно, на котором, согласно библейскому сказанию, во время всемирного потопа спасся лишь Ной, взявший на свой корабль несколько пар различных животных.
Стременный (стремянный) - конюх при верховных лошадях.
Архалук (аркалык) (татарск.) - поддевка, стеганка.
С. 408. ...с пахвами и паперсями, убранными бирюзой и «змеиными головками»...- Пахва - седельный ремешок с колечком для продевания хвоста лошади; паперсъ - нагрудник в конской сбруе. Пахва не позволяет седлу сдвигаться вперед, а паперсь - назад. «Змеиная головка» - вид раковины.
Вершники - всадники.
«...шведские Штрабусы, немецкие Моргенраты, английские Мортимеры и варшавские Колеты» - марки охотничьих ружей по фамилиям их изобретателей.
Свора - веревка, повод для охотничьих собак.
Орчак - основа седла, остов.
Доезжачие - псари на охоте.
Арапник - кнут для собак.
Вальтрап - верхняя часть седла, покрытие.
411. ...будылъя соломы.- Будылъ-срезанный стебель.
С. 416. ...с бронзовым крестом двенадцатого года - то есть с наградой за участие в войне 1812 года.
Фуляр - здесь: шелковый платок.
Вольтеровское кресло - глубокое кресло с высокой спинкой. Филограневые - тонкой, филигранной работы. С. 417. ...«во время оно»...- то есть в давно прошедшие времена. Смирна - вид благовонной смолы.
Ливан - ладан, благовонное вещество, используемое при церковных богослужениях.
Источники:
- Лесков Н. С. Повести и рассказы / Сост. и примеч. Л. М. Крупчанова.- М.: Моск. рабочий, 1981.- 463 с.
Аннотация :В книгу вошли: «Леди Макбет Мценского уезда», «Очарованный странник», «Левша», «Тупейный художник» и другие произведения Н. С. Лескова.
Речь в рассказе идет от первого лица, героя, который вспоминает историю из своего детства, случившуюся в день Рождества Христова. Его, пятилетнего мальчика оставили в тетушки, так как отец в то время служил в Ельце, и мама уехала его проведать.
Муж тети был довольно строгим и жестоким орловским помещиком, о нем ходила не самая приветливая слава. Дом, в котором проживала семья помещика, навевал тоску и некий страх на всю округу. В этом доме никому никогда не было прощения за любую причиненную пакость, будь провинившийся человеком или животным, каждый должен был понести наказание.
Старый помещик очень любил охоту на медведей, для этого он держал специальных собак – пиявок, которые впивались в шкуру косолапого со всех сторон, что не оторвать.
Если во время охоты обнаруживали в берлоге маленьких медвежат, их привозили во двор и закрывали в специальном сарае. За ними присматривал молодой доезжачий парень Храпон (Ферапонт). Он вместе с медведями даже спал, поэтому хорошо знал характер каждого зверя, и выбирал из них самого смирного для охраны владений. Если же медведь со временем начинал шалить, то есть делал пакости хозяину, его бросали сначала в яму, а потом дядя организовывал травлю на медведя. Зверя выманивали из ямы, травили на него пиявок, после чего убивали выстрелом.
Но вот уже пять лет подряд охранником служил медведь по кличке Сганарель. Он стал настоящим другом Храпону, умел бить в барабан, носил полюбившуюся ему шляпу с пером павлина. Однажды в Сганареля все же проснулся звериный инстинкт, и его потянуло на «шалости», за что прощения ему не было. Дядя приказал Храпону бросить медведя в яму и объявил что в день Рождества, после праздничного обеда на Сганареля будет «травля». Это извещение очень огорчило детей, а особенно Храпона. Ему то и пришлось проводить друга к яме.
Наступило Рождество и к помещику съехались гости посмотреть на травлю Сганареля. Но, не все пошло по плану дяди. Медведь, как будто почувствовав беду, ни под какими пытками не хотел, выходит из ямы, тогда дядя приказал Храпону вывести зверя. Тот сразу исполнил желание хозяина. Но Сганарелю удалось бежать в лес, наделав много шуму и перепугав всех гостей. После «травли» члены семейства и оставшиеся гости с ужасом ждут, какую участь подготовит для Храпона дядя, считающий его виновным в провале зрелища. Но, услышав рассказ священника о чудесах Рождества Христова, жестокий помещик вдруг начинает плакать, просит покаяния и прощает все Храпону, при этом даруя ему волю. Подданный же благодарит хозяина за прощение и остается служить ему верой и правдой до конца своих дней.
К 185-летию русского писателя Н.С. Лескова
Для своего знаменитого рассказа «Зверь» Николай Семенович Лесков в качестве эпиграфа использовал выражение: «И звери внимаху святое слово» («Житие старца Серафима»).
И действительно, в его рассказе звери понимают людей с доброй душой и не понимают жестокосердных и злых. А доброе слово и зверю приятно.
В нашей охотничьей литературе имя Лескова «не замечено» — он не включен даже в сборник «Русская охота и культура» (Выпуск второй. Москва. 2001 год). Хотя, на мой взгляд, он заслуживает большего — рассказ «Зверь» является шедевром охотничьей литературы.
Николай Семенович Лесков родился в селе Горохово на Орловщине 16 февраля 1831 года в семье чиновника. Отец Лескова — Семен Дмитриевич отличался твердостью убеждений, был близок к декабристам Рылееву и Бестужеву, ушел в отставку, разойдясь во взглядах с губернским начальством, и переселился на хутор Панине, где семья жила в крошечном домике, «который состоял из одного большого крестьянского сруба, оштукатуренного внутри и покрытого соломой».
Обаяние прекрасной русской природы, предания старины, легенды о чудесных странниках и благородных разбойниках, охотничьи страсти родного дяди навсегда запали в память мальчика. С детства он видел тиранов помещиков и принимал близко к сердцу судьбу барских холопов и, так случилось, судьбу диких зверей в усадьбе беспощадного дяди-помещика.
Н. Лесков получил хорошее домашнее образование, учился в Орловской гимназии, вторую не закончил. С 16 лет начал работать чиновником в Орле, а потом в Киеве. От отца Лесков унаследовал абсолютную честность в делах и твердость в своих убеждениях.
Скоро Лесков оставил государственную службу и поступил на работу к мужу своей тетки А. Шкотту, управляющему имениями графов Перовских и Нарышкиных. Работа была связана с поездками по России. Писатель побывал на Севере, Поволжье, Казахстане, Прибалтике, Карелии и получил массу разнообразных впечатлений о жизни простого народа. Это дало ему право написать о себе: «Я не изучал народ… Я вырос в народе… с казанком в руке, я спал с ним на росистой траве ночного под теплым овчинным тулупом. Я с народом был свой человек». «Всеми силами души» Лесков возненавидел крепостное право. Нет, он не стал революционером, он испытывал «недоверие к бунту», но горячо сочувствовал многим демократическим идеалам.
В 1861 году Лесков переселился в Петербург. Писательскую деятельность начал с написания статей, фельетонов, рассказов. Душевная щедрость Лескова в полной мере сказалась на его творчестве. Он в полной мере высказал горький взгляд на русскую действительность, полную сюрпризов и «насмешек жизни». Таков и рассказ «Зверь».
Лесков был еще мальчиком, когда жил некоторое время у тетки, которая была замужем за орловским помещиком. Помещик «был очень богат, стар и жесток». «В характере у него преобладали злобность и неумолимость». Помещик гордился этими качествами и считал их выражением «непреклонной твердости духа». В доме дяди «никогда и никому никакая вина не прощалась, даже для зверя или какого-нибудь мелкого животного». В доме и во всех деревнях, принадлежавших дяде, всегда царила безотрадная унылость.
Дядя был страстный любитель псовой охоты. С борзыми он травил волков, лисиц, зайцев. Были и особые собаки, которые брали медведей. Их называли «пьявками». «Они впивались в зверя так, что их нельзя было оторвать». Медведей было много, и дяде иногда удавалось брать живыми медвежат. За ними ухаживал дворовый Храпошка.
Из числа медведей выбирали самого умного и давали ему свободно гулять по двору, но только до тех пор, пока медведь ведет себя смирно. Таким медведем стал Сганарель, который за пять лет не сделал ни одной «шалости». Но звериная натура взяла свое, и Сганарель провинился: оторвал крыло гусю, переломил спину жеребенку и напал на человека. Храпошке велели посадить Сганареля в яму, а оттуда одна дорога — казнь с помощью «пьявок», а если они не справятся, то пуля из тяжелого кухенрейтеровского штуцера делала свое дело.
Сганарель за свои грехи непременно должен был заплатить лютой смертью. Его казнь была как послеобеденное развлечение для гостей. Вооруженные гости собрались у ямы с медведем. Шведские Штрабусы, немецкие Моргенраты, английские Мортимеры и варшавские Колеты (ружья, названные по именам создавших их оружейников) красовались на плечах гостей.
Дядя приказал выгнать медведя из ямы и начать травить его, но медведь не хотел выходить, и Храпошку послали в яму, чтобы он вывел его наверх. Сганарель обнял Храпошку и стал нежно лизать его, жалуясь на свою судьбу. Наконец, Храпошке удалось уговорить медведя выйти из ямы. Травля началась. Сганарель убил несколько «пьявок», бревном разогнал зевак и после выстрела из кухенрейтеровского штуцера убежал в лес.
Храпошка был обвинен в том, что способствовал спасению своего друга Сганареля, и ему грозило жестокое наказание. Его спасло чудо — услышав слова священника о всепрощении, дядя заплакал, подозвал Храпошку, дал ему вольную и сто рублей денег. Но Храпошка отказался и остался верным рабом дяди до самой смерти. Лесков тем самым подчеркнул рабскую сущность русского народа.
Сганареля искали, но не нашли.
Лесков любил в человеке мудрость доброты, но еще больше ценил доброту мудрости.
Стремясь «оправдать Русь», он весьма критично относился к русской действительности и вообще ко всему, что видел дурного в своем отечестве. «Он любил Русь, всю, какова она есть… — писал о Лескове Горький, — но он любил все это, не закрывая глаз». Это авторское возмущение «российскими гнусностями» особенно сильно проявилось в рассказе «Зверь».
Заслуги писателя перед русской литературой поистине велики. М. Горький считал, что Н.С. Лесков достоин стоять рядом с такими писателями, как Л.Н. Толстой, Н.В. Гоголь, И.С. Тургенев.
Н.С. Лесков скончался 21 (5 марта) февраля 1895 года. Похоронен в Санкт-Петербурге.
Речь в рассказе идет от первого лица, героя, который вспоминает историю из своего детства, случившуюся в день Рождества Христова. Его, пятилетнего мальчика оставили в тетушки, так как отец в то время служил в Ельце, и мама уехала его проведать.
Муж тети был довольно строгим и жестоким орловским помещиком, о нем ходила не самая приветливая слава. Дом, в котором проживала семья помещика, навевал тоску и некий страх на всю округу. В этом доме никому никогда не было прощения за любую причиненную пакость, будь провинившийся человеком или животным, каждый должен был понести наказание.
Старый помещик очень любил охоту на медведей, для этого он держал специальных собак – пиявок, которые впивались в шкуру косолапого со всех сторон, что не оторвать.
Если во время охоты обнаруживали в берлоге маленьких медвежат, их привозили во двор и закрывали в специальном сарае. За ними присматривал молодой доезжачий парень Храпон (Ферапонт). Он вместе с медведями даже спал, поэтому хорошо знал характер каждого зверя, и выбирал из них самого смирного для охраны владений. Если же медведь со временем начинал шалить, то есть делал пакости хозяину, его бросали сначала в яму, а потом дядя организовывал травлю на медведя. Зверя выманивали из ямы, травили на него пиявок, после чего убивали выстрелом.
Но вот уже пять лет подряд охранником служил медведь по кличке Сганарель. Он стал настоящим другом Храпону, умел бить в барабан, носил полюбившуюся ему шляпу с пером павлина. Однажды в Сганареля все же проснулся звериный инстинкт, и его потянуло на «шалости», за что прощения ему не было. Дядя приказал Храпону бросить медведя в яму и объявил что в день Рождества, после праздничного обеда на Сганареля будет «травля». Это извещение очень огорчило детей, а особенно Храпона. Ему то и пришлось проводить друга к яме.
Наступило Рождество и к помещику съехались гости посмотреть на травлю Сганареля. Но, не все пошло по плану дяди. Медведь, как будто почувствовав беду, ни под какими пытками не хотел, выходит из ямы, тогда дядя приказал Храпону вывести зверя. Тот сразу исполнил желание хозяина. Но Сганарелю удалось бежать в лес, наделав много шуму и перепугав всех гостей. После «травли» члены семейства и оставшиеся гости с ужасом ждут, какую участь подготовит для Храпона дядя, считающий его виновным в провале зрелища. Но, услышав рассказ священника о чудесах Рождества Христова, жестокий помещик вдруг начинает плакать, просит покаяния и прощает все Храпону, при этом даруя ему волю. Подданный же благодарит хозяина за прощение и остается служить ему верой и правдой до конца своих дней.
Речь в рассказе идет от первого лица, героя, который вспоминает историю из своего детства, случившуюся в день Рождества Христова. Его, пятилетнего мальчика оставили в тетушки, так как отец в то время служил в Ельце, и мама уехала его проведать.
Муж тети был довольно строгим и жестоким орловским помещиком, о нем ходила не самая приветливая слава. Дом, в котором проживала семья помещика, навевал тоску и некий страх на всю округу. В этом доме никому никогда не было прощения за любую причиненную пакость, будь провинившийся человеком или животным, каждый должен был понести наказание.
Старый помещик очень любил охоту на медведей, для этого он держал специальных собак – пиявок, которые впивались в шкуру косолапого со всех сторон, что не оторвать.
Если во время охоты обнаруживали в берлоге маленьких медвежат, их привозили во двор и закрывали в специальном сарае. За ними присматривал молодой доезжачий парень Храпон (Ферапонт). Он вместе с медведями даже спал, поэтому хорошо знал характер каждого зверя, и выбирал из них самого смирного для охраны владений. Если же медведь со временем начинал шалить, то есть делал пакости хозяину, его бросали сначала в яму, а потом дядя организовывал травлю на медведя. Зверя выманивали из ямы, травили на него пиявок, после чего убивали выстрелом.
Но вот уже пять лет подряд охранником служил медведь по кличке Сганарель. Он стал настоящим другом Храпону, умел бить в барабан, носил полюбившуюся ему шляпу с пером павлина. Однажды в Сганареля все же проснулся звериный инстинкт, и его потянуло на «шалости», за что прощения ему не было. Дядя приказал Храпону бросить медведя в яму и объявил что в день Рождества, после праздничного обеда на Сганареля будет «травля». Это извещение очень огорчило детей, а особенно Храпона. Ему то и пришлось проводить друга к яме.
Наступило Рождество и к помещику съехались гости посмотреть на травлю Сганареля. Но, не все пошло по плану дяди. Медведь, как будто почувствовав беду, ни под какими пытками не хотел, выходит из ямы, тогда дядя приказал Храпону вывести зверя. Тот сразу исполнил желание хозяина. Но Сганарелю удалось бежать в лес, наделав много шуму и перепугав всех гостей. После «травли» члены семейства и оставшиеся гости с ужасом ждут, какую участь подготовит для Храпона дядя, считающий его виновным в провале зрелища. Но, услышав рассказ священника о чудесах Рождества Христова, жестокий помещик вдруг начинает плакать, просит покаяния и прощает все Храпону, при этом даруя ему волю. Подданный же благодарит хозяина за прощение и остается служить ему верой и правдой до конца своих дней.