Легкие рисунки ильи муромца. В чистом поле, на границе земли русской, богатыри пристально следят – не притаился ли где враг коварный и не обижают ли где слабого

Илья Муромец и Соловей Разбойник (2007).avi

«Богатырский скок». Виктор Васнецов. 1914.

Е. П. Шитиков. «Илья Муромец». 1981 г.

Раскраска для детей на тему Ильи Муромца

Иллюстрации. Кочергин Николай Михайлович

СЛАВЯНСКАЯ И РУССКАЯ МИФОЛОГИЯ

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ

мифологизированный образ главного героя-богатыря русского былинного эпоса.

Многие сюжеты, связанные с Ильёй Муромцем, соединяются, контаминируются и складываются в былинный цикл. Он возглавляет всех русских богатырей и выступает как главный в троице наиболее знаменитых героев — Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алёша Попович. Именно он совершил наибольшее количество подвигов, что и даёт ему право представительствовать за всё русское богатырство и выступать от его имени перед князем Владимиром Красное Солнышко. В нём подчёркиваются сила, мужество, верность, надёжность, трезвость, мудрость, опытность, справедливость, конструктивность многих его действий и даже известное миролюбие. Он один побивает всех врагов; его подвиги — предостережение против набегов на Киев. Основной эпитет И. М. в былинах «старый», «старой» (изображение седобородым стариком, едущим по полю на белом коне) подчёркивает сочетание уверенной силы, нравственного опыта, житейской мудрости.

Жизненный путь Ильи Муромца проработан в былинах наиболее подробно, вплоть до мифологизирования смерти (в ряде вариантов И. М., найдя клад и отдав его князю Владимиру, монастырям и церквам, сиротам, удаляется в киевские пещеры в «каменных горах» и там «окаменивает», как и другие богатыри). В своей подвижнической жизни (на заставе богатырской, в чистом поле и в тёмных лесах по пути в Киев, в самом Киеве или Чернигове, на Святых горах) И. М. выступает или в одиночку, или в сообществе с другими богатырями.

Родственные связи оттеснены, хотя изредка упоминаются родители И. М. (Иван Тимофеевич и Ефросинья Яковлевна) и даже его жена (баба Златыгорка); исключение составляют только дети И. М.— сын (Сокольник, Сокольничек, Подсокольничек) или дочь (поляница), с которыми связан особый сюжет — бой отца с сыном (или с дочерью), выступающим как незнакомый отцу богатырь-«нахвальщик» (ср. иранского Рустама и т. п.); в ходе поединка И. М. одолевает сына (или дочь) и собирается его убить, но в последний момент происходит узнавание; богатыри расходятся, но вскоре сын (или дочь) возвращается с тем, чтобы отомстить отцу за мать; победа на стороне И. М., убивающего противника.

О «добогатырском» периоде жизни Ильи Муромца повествуют былины, посвященные его исцелению и двухэтапному получению силы. Родившись в городе Муроме, в селе Карачарове (по наиболее хрестоматийной версии), в крестьянской семье, Илья Муромец от рождения «без рук, без ног», и поэтому он тридцать лет сидел сиднем на печи. Недуг был чудесно излечен. В отсутствие родителей приходят «две калеки перехожи» (калики, убогие) и просят И. М. отворить ворота; он ссылается на свою болезнь, но, когда его попросили второй раз, «выставал Илья на резвы ноги» и впустил калик в дом; они дают ему «чару питьица медвяного» или просят принести ключевой воды и выпить её; следствием было то, что «богатырско его сердце разгорелось... и он услышал во себе силушку великую». Калики предрекают И. М. богатырские деяния и то, что смерть ему «на бою не писана», тем не менее, они предостерегают его от боя со Святогором, Самсоном-богатырём, с родом Микуловым (Микула Селяниногича) и с Вольгой Сеславичем (Волхом). После ухода калик И. М. идёт на отцовское поле, прогоняет с него скот, огораживает поле. На коне отправляется он в Киев, ко двору князя Владимира. В чистом поле или на Святых горах он встречается со Святогором; происходит взаимная демонстрация силы, и, оказывается, Святогор сильнее.

Оба богатыря становятся крестовыми братьями, разъезжают по Святым горам, останавливаются у Святогора, где его жена безуспешно пытается соблазнить Илью Муромца. Умирая, Святогор передаёт И. М. свою силу, но И. М. отказывается от предлагаемой ему сверхсилы, которая могла бы обернуться для него смертью. Получив эту «вторую» силу, И. М. становится подлинным богатырём. Первый подвиг был совершён им во время первой поездки в Киев, когда И. М. побеждает Соловья-разбойника.

Ни змеиный щит, ни звериный рёв не испугали И. М., калёной стрелой он поражает Соловья в правый глаз, привязывает его к седельной луке и везёт в Киев. Просьбы жены Соловья отпустить её мужа остаются втуне. Удивившись, что все Соловьи «во единой лик», и услышав, что Соловей женит своих детей между собой, чтобы «Соловейкин род не переводился», Илья «прирубил у Соловья всех детушек». По пути в Киев он совершает и другие подвиги — очищает от вражеской «силушки великой» Чернигов, мостит мосты через реку Смородину. При дворе князя Владимира И. М. показывает Соловья, заставляя его шипеть по-змеиному, реветь по-звериному. После этого он убивает Соловья за его преступления. Вслед за этим первым богатырским подвигом следуют другие. В Киеве (а иногда в Царьграде) появляется Идолище поганое и приводит в ужас князя Владимира, требуя от него «поединщика и супротивничка». Илья Муромец идёт на бой, но совершает просчёт — не берёт с собой булатной палицы, а берёт саблю, которой не может убить Идолище (сам мотив ошибки И. М. перед ответственным испытанием достаточно характерен). В поединке И. М. убивает Идолище «шляпкой земли греческой».

В варианте «Илья Мурович и чудище» действие происходит в Царьграде, куда «наехало проклятое чудищщо», сковало царя Костянтина Атаульевича и княгиню Опраксею. Узнав об этом, И. М. спешит из Киева на помощь и в единоборстве поражает чудище. Особый цикл былин посвящен теме борьбы И. М. с татарами. Калин-царь, из орды Золотой земли подошёл «со своею силою поганою» к Киеву, когда там не было богатырей; он посылает к князю Владимиру татарина с «ерлыками скорописчатыми»; тот требует у князя сдать Киевград без бою. Внезапно приехавший И. М. узнаёт о беде и предлагает одарить Калина-царя тремя мисами — золота, серебра и жемчуга. И. М. вместе с князем, переодевшимся поваром, приходят с дарами к Калину-царю; И. М. требует, чтобы татары отошли от Киева, Калин-царь приказывает связать И. М. и «плюёт Илье во ясны очи».

Тот освобождается от верёвок, схватывает татарина за ноги «и зачал татарином помахивати: куда ли махнет — тут улицы лежат, куды отвернет — с переулками». Калина же он «ударил о горюч камень, расшиб его в крохи». Иногда вместо Калина-царя в этом сюжете выступает Батый Батыевич или Кудреванко, Бадан, Ковшей, Скурла. Другой цикл былин — встреча И. М. во время своих дальних поездок (в «Индею богатую», в «Карелу проклятую») с разбойниками, делящими награбленную казну и покушающимися убить И. М. Илья убивает «всех разбойников, сорок тысяч подорожников». К циклу о поездках («трёх поездках» — традиционное эпическое число) И. М. относятся и былины об И. М. с Добрыней Никитичем на Соколе-корабле, кончающиеся тем, что Илья Муромец поражает стрелой насмерть «турецкого пана» Салтана Салтановича. Впрочем, не всегда И. М. оказывается за одно с Добрыней Никитичем.

Известен сюжет об их бое между собой: выйдя победителем, Добрыня сел «на белы груди» И. М. и перед тем, как его убить, спросил его имя. Узнав, что это И. М., он целует его, просит прощения и обменивается с ним нательными крестами. В заключение крестовые братья навестив мать Добрыни, отправляются в Киев к князю Владимиру. Мифологический элемент сильно отступает на второй план в тех былинах позднего происхождения об Илье Муромце, где формируется сильно «социализированный» образ героя, который уже не совершает подвигов, но чётко обнаруживает свою связь с городскими низами («голи кабацкие») и антагонизм по отношению к князю Владимиру. В сюжете ссоры И. М. с Владимиром он, из-за того что князь забыл пригласить его к себе «на почестей пир», выстрелил «по большим церквам», «по чудным крестам», «по маковкам золоченым», которые были снесены в «царев кабак» и пропиты вместе с «голями кабацкими».

Наконец, князь Владимир замечает отсутствие Ильи Муромца на пиру и посылает Добрыню за ним. И. М. приходит только потому, что его позвал «крестовый брат» Добрыня, иначе выстрелом из лука в гридню он убил бы князя с княгинею. В другом варианте посаженному в «глубок погреб» по клевете целовальников И. М. помогает княгиня Апраксин, тайно кормя и поя его сорок дней. Когда же, узнав об отсутствии И. М., к Киеву подошёл Калин-царь и потребовал сдать город, Апраксин признаётся мужу в обмане, тот выпускает И. М. на свободу и просит о помощи. И. М. говорит, что готов служить «за веру христианскую», «за землю русскую», «за стольние Киев-град», «за вдов, за сирот, за бедных людей, за Апраксин)», но не «для собаки-то князя Владимира». После этого И. М. побивает татар, предаёт смерти царя Калина, заставляет татар платить дань.

Обойдённый во время общего одаривания из-за интриг бояр, пытающихся оклеветать его перед князем Владимиром, ведёт себя дерзко и даже буйно. В былинах более традиционного типа И. М., напротив, мудр, терпелив, настроен примирительно (он мирит поссорившихся Добрыню и Дуная, выступает примирителем в некоторых вариантах былины об Алёше Поповиче и сестре Збродовичей, в былине о Дюке Степановиче). В былинах о Сухмане и Даниле Ловчанине подчёркивается справедливость И. М.: не боясь последствий, он предостерегает князя Владимира от неверных действий.

Наиболее очевидная «историческая» локализация И. М. связывает его с северо-восточной Русью (Муром, село Карачарово), но для эпохи 11—12 вв., когда, видимо, сформировалось ядро сюжета об И. М. и произошла привязка его к Киеву и к кругу богатырей князя Владимира, характерна конкретность киевско-черниговско-брянских топографических указаний: Киев, Чернигов, Брянские леса, Моровийск или Моровск, Карачаево, Карачев(а), река Смородинная неподалеку от Карачева, на берегах которой находится старинное село Девятидубье (ср. девять дубов, на которых находился Соловей-разбойник), ср. там же Соловьёв перевоз и т. п. Популярность образа И. М. в белорусских сказках, отличающихся большой архаичностью, также делает вероятным предположение о более ранней привязке И. М. к этому ареалу.

Показательна белорусская сказка об Ильюшке, в которой очевиден ряд архаических черт мифа о змее и змееборстве. У старика и старухи (вариант: у коваля и ковалихи, ср. связь кузнеца со змеем и змееборчеством) рождается могучий, но «безногий» сын (ср. безногость как характерную черту змея). Получив чудесным образом излечение, он подобно хтоническим богатырям типа Горыни, Дубыни и Усыпи вырывает дубы с корнями и бросает их в реку (Дунай, вариант: Десна); запруженная на семь вёрст река выходит из берегов и грозит затопить весь свет (ср. мотив запружения Днепра порогами в связи с змееборческим сюжетом).

Ильюшка обращается к Господу с просьбой дать ему столб до неба, чтобы он мог перевернуть землю «вверх ногами» (ср. сходный мотив в связи со Святогором, а также былинный сюжет, объединяющий Святогора и Илью муромца как братьев). Но, избавившись от хтонических черт, герой становится змееборцем. Отец-кузнец изготовляет для него булаву и далее начинается поединок между Ильюшкой и Змеем, скрывающим свою добычу за каменной стеной.

Ильюшка побеждает Змея и женится на дочери короля (в другом варианте, единоборствуя со Змеем, он превращается в камень; ср. мотив перуновых камней, стрел, как превращенных детей Громовержца). После смерти богатырь Ильюшка становится святым Ильёй, который «заведует» громовой тучей. В этом случае образ богатыря Ильюшки контаминируется с Ильёй-пророком как вариантом Громовержца, преследующим, в частности, Змея, нечистого и т. п. (мотив хорошо известный и в белорусском мифологическом фольклоре — см. Перун — и в ряде поздних источников, ср. «Сказание о построении града Ярославля», где Илья-пророк преследует лютого зверя, посланца Велеса).

Этот сюжет, как и дальнейшие связи Ильи с Егорием-Юрием, святым Георгием (ср. также мотивы Ильи мокрого и Ильи сухого, связи его с Марией, Мореной, Огненной Марией и т. п.), позволяет рассматривать образ И. М. как одно из продолжений образа громовержца. Вместе с тем крестьянское происхождение И. М., расчистка им земли под поле, особая связь с Матерью — сырой землёй, освобождение богатств из-под власти «хтонического» противника сближает этот образ со святым Ильёй как покровителем плодородия (ср. «Святой Илья по межам ходит... По межам ходит, жито родит»).

П рототипом былинного героя считается воин и монах Илия, чудотворец Муромский, живший в XII веке во время княжения Владимира Мономаха. Ратные подвиги Ильи окутаны легендами, а в конце жизни он принял монашество и упокоился в Киево-Печерской лавре.

Жизнеописание

Виктор Васнецов. Богатырский скок. 1914. Дом-музей В.М. Васнецова

Константин Васильев. Илья Муромец в ссоре с князем Владимиром. 1974

Евгений Шитиков. Илья Муромец. Гравюра. 1981

Историки до сих пор спорят, кто был прообразом былинного героя. По легенде, им стал силач Чобитько, одержавший немало воинских побед. Так, например, однажды он перебил врагов сапогом за неимением лучшего оружия - за что получил в народе прозвище «Чоботок», то есть «Сапожок».

После очередного тяжелого ранения богатырь принял постриг в Феодосиевом монастыре, став иноком, а впоследствии был канонизирован. Предполагают, что Илья погиб при взятии Киева князем Рюриком Ростиславичем , когда войска половцев разгромили лавру.

В 1988 году экспертизу мощей святого провела специальная комиссия Минздрава. Исследователи выяснили: преподобный страдал заболеванием позвоночника, а тело его покрывали следы многочисленных ранений. Смерть, как считают, наступила от удара копья или меча в грудь, сквозь прикрывавшую ее левую руку.

Именно таким - с одной пронзенной ладонью, а другой сложенной для крестного знамения - описывает Муромца в 1701 году настоятель собора Василия Блаженного отец Иоанн Лукьянов. В своем «Путешествии в Святую землю» он замечает: «Глубоко символично, что левая рука его свидетельствует о служении воина, а правая - о молитвенном подвиге» .

Былинная биография

Георгий Юдин. Иллюстрация к былине «Болезнь и исцеление Ильи Муромца». Год неизвестен

Михаил Шемаров. Илья Муромец и калики перехожие. Иллюстрация к сборнику былин про Илью Муромца в пересказе Василия Старостина. Издательство «Советская Россия». 1967

Георгий Юдин. Иллюстрация к былине «Илья Муромец и Соловей-Разбойник». Год неизвестен

В былинах череда героических событий поджидала Илью после 30-летия, а до этого времени он страдал: «не владел» ни руками, ни ногами. Существует гипотеза, что это было редкое гормональное заболевание, спровоцировавшее в том числе и физические габариты богатыря. Однажды он, как обычно, сидел дома на печи, когда в ворота ему постучали странники и попросили впустить их. Илья встал, открыл двери - и только тут осознал, что исцелен. С этого момента началась жизнь, полная испытаний: встреча с самым древним русским богатырем - великаном Святогором, поездка к «камене неподвижному» за оружием и доспехами и подвиги на благо родной земли.

Упоминают Муромца даже европейские легенды. Например, в германских эпических поэмах ХIII века представлен он витязем Ильей Русским - княжеского рода и небывалой силы. Ilian von Riuzen помогает правителю Гарды добыть невесту и тоскует по Родине, по оставшимся на Руси жене и детям.

«Велик и разнообразен почтенный сонм витязей, собравшихся вокруг великого князя Киевского Владимира, все они выражают многие стороны русского духа. Но могущественнее их всех избранник народа русского Илия Муромец...»
Историк и лингвист Константин Аксаков

Илья Муромец в литературе

Владимир Перцов. Илья Муромец в каличьей одежде говорит с князем Владимиром. Иллюстрация к сборнику «Былины: книга для внеклассного чтения, 5-7 классы». Издательство «Просвещение». 1985

Любовь Лазарева. Иллюстрация к былине «Илья Муромец и Соловей-разбойник». 2010

Юрий Иванов. Иллюстрация к сборнику Алексея Толстого «Курган: Баллады и былины». Издательство «Детская литература». 1982

Известный российский филолог, исследователь русского эпоса Сергей Азбелев насчитал пятнадцать героических сюжетов, связанных с богатырем Ильей Муромцем. К его образу обращались не только сказители - например, крестьянский богатырь предстал галантным рыцарем в неоконченной поэме «Илья Муромец» Николая Карамзина . «Он подобен мирту нежному: / тонок, прям и величав собой» , - рассказывал «слогом древности» знаменитый историк.

Алексей Толстой написал о былинном богатыре балладу «Илья Муромец», в которой богатырь предстает уже в почтенном возрасте: «Под броней с простым набором, / Хлеба кус жуя, / В жаркий полдень едет бором / Дедушка Илья» , а Василий Шукшин сделал былинного богатыря участником воображаемого спора классических литературных героев в современной библиотеке в рассказе «До третьих петухов».

Образ в кинематографе

Постер к художественному фильму Александра Птушко «Илья Муромец» (1956)

Кадр из художественного фильма Александра Птушко «Илья Муромец» (1956)

По мотивам былин в 1956 году был снят первый в Советском Союзе широкоэкранный художественный фильм «Илья Муромец» с Борисом Андреевым в главной роли. Режиссер Александр Птушко за эту работу два года спустя был удостоен почетного диплома Международного кинофестиваля в Эдинбурге.

Специально для съемок на берегу Симферопольского водохранилища пришлось воссоздать Древний Киев. Эпическая картина потребовала участия более ста тысяч военнослужащих и одиннадцати тысяч лошадей. Костюмы для богатырей были изготовлены по картине Виктора Васнецова «Богатыри».

Образ Ильи Муромца использован в кинолентах «Этот негодяй Сидоров», «Приключения в Тридесятом царстве», «Реальная сказка». В 70-х годах ХХ века и в 2007 году былинный богатырь стал героем мультипликационных фильмов.

На картинах русских художников

Виктор Васнецов. Богатыри. 1881-1898. ГТГ

Николай Рерих. Илья Муромец. 1910. ГРМ

Виктор Васнецов. Витязь на распутье. 1882. ГРМ

Илью Муромца не раз изображали и художники, и иллюстраторы: Николай Рерих и Василий Верещагин , Константин Васильев и Николай Кочергин. Главное во всех образах - недюжинная сила русского богатыря. Наиболее часто к былинному сюжету обращался Виктор Васнецов.

Илья на картине «Богатыри» - образ собирательный. Во время работы над полотном, прообразами становились то крестьянин Владимирской губернии Иван Петров, то абрамцевский кузнец, то извозчик, которого художник случайно встретил в Москве и уговорил позировать.

Картина Васнецова «Витязь на распутье» появилась под впечатлением былины «Илья Муромец и разбойники», над образом художник работал на протяжении десяти лет и написал два полотна: в 1877 и в 1882 году. Изначально богатырь был повернут лицом к зрителю, в окончательном варианте мы видим уже лишь понурые плечи и опущенную голову богатыря, в размышлениях взирающего на камень. Сам художник подчеркивал, что текст надписи взят из былинной поэзии.

Илья Муромец в бронзе

Памятник Илье Муромцу. Владивосток. Скульптор Константин Зинич. 2012

Скульптурная композиция «Илья Муромец на распутье». Екатеринбург. Скульптор Владимир Бондарев. 2011

Памятник Илье Муромцу. Муром, Владимирская обл. Скульптор Вячеслав Клыков. 1999

Хоть и минули века с описанных народным эпосом событий, но образ былинного героя не теряет свою актуальность. В 1999 году на берегу Оки в городе Муроме установлен памятник Илье Муромцу. Известный скульптор Вячеслав Клыков - автор памятника монументу маршалу Жукову на Манежной площади в Москве - соединил в бронзе образ богатыря и монаха. Под богатырской кольчугой - монашеское одеяние, в одной руке меч, а в другой - православный крест. Памятники Илье Муромцу есть также во Владивостоке, Екатеринбурге, Ижевске.

Первой мировой войне .

Бронепоезд «Илья Муромец» был подарен фронту в начале Великой Отечественной войны железнодорожниками Муромского узла. За всю войну легендарный состав не получил ни одного серьезного повреждения, прошел боевой путь от Мурома до Франкфурта-на-Одере и был удостоен ордена Александра Невского . В 1971 году бронепоезд стал военным памятником, он установлен в Муроме. На адмиралтейских верфях Санкт-Петербурга достраивается ледокол, названный в честь богатыря, и после завершения работ, в конце 2017 года, «Илья Муромец» заступит на службу.

Раным-рано выехал Илья из Мурома, и хотелось ему к обеду попасть в стольный Киев-град. Его резвый конь поскакивает чуть пониже облака ходячего, повыше лесу стоячего. И скорым-скоро подъехал богатырь ко городу Чернигову. А под Черниговом стоит вражья сила несметная. Ни пешему проходу, ни конному проезду нет. Вражьи полчища ко крепостным стенам подбираются, помышляют Чернигов полонить-разорить. Подъехал Илья к несметной рати и принялся бить насильников-захватчиков, как траву косить. И мечом, и копьём, и тяжёлой палицей [Палица – боевая дубина.], а конь богатырский топчет врагов. И вскорости прибил, притоптал ту силу вражью, великую.
Отворились ворота в крепостной стене, выходили черниговцы, богатырю низко кланялись и звали его воеводой в Чернигов-град.
– За честь вам, мужики-черниговцы, спасибо, да не с руки мне воеводой сидеть в Чернигове, – отвечал Илья Иванович. – Тороплюсь я в стольный Киев-град. Укажите мне дорогу прямоезжую!
– Избавитель ты наш, славный русский богатырь, заросла, замуравела прямоезжая дорога в Киев-град. Окольным путём теперь ходят пешие и ездят конные. Возле Чёрной Грязи, у реки Смородинки, поселился Соловей-разбойник, Одихмантьев сын. Сидит разбойник на двенадцати дубах. Свищет злодей по-соловьему, кричит по-звериному, и от посвиста соловьего да от крику звериного трава-мурава пожухла вся, лазоревые цветы осыпаются, тёмные леса к земле клонится, а люди замертво лежат! Не езди той дорогой, славный богатырь!

Не послушал Илья черниговцев, поехал дорогой прямоезжею. Подъезжает он к речке Смородинке да ко Грязи Чёрной.
Приметил его Соловей-разбойник и стал свистать по-соловьему, закричал по-звериному, зашипел злодей по-змеиному. Пожухла трава, цветы осыпались, деревья к земле приклонилися, конь под Ильёй спотыкаться стал. Рассердился богатырь, замахнулся на коня плёткой шелковой.

– Что ты, волчья сыть [Сыть – еда, корм.], травяной мешок, спотыкаться стал? Не слыхал, видно, посвисту соловьего, шипу змеиного да крику звериного?

Сам схватил тугой лук разрывчатый и стрелял в Соловья-разбойника, поранил правый глаз да руку правую чудовища, и упал злодей на землю. Приторочил богатырь разбойника к стремени и повёз Соловья по чисту полю мимо логова Соловьего. Увидали сыновья да дочери, как везут отца, привязана ко стремени, схватили мечи да рогатины, побежали Соловья-разбойника выручать. А Ильи их разметал, раскидал и, не мешкая, стал свой путь продолжать.
Приехал Илья в стольный Киев-град, на широкий двор княжеский. А славный князь Владимир – Красно Солнышко с князьями подколенными [Подколенный – здесь: подначальный.], с боярами почётными да с богатырями могучими только что садились за обеденный стол.
Илья поставил коня посреди двора, сам вошёл в палату столовую. Он крест клал по-писаному, поклонился на четыре стороны по-учёному, а самому князю великому во особицу.
Стал князь Владимир выспрашивать:
– Ты откуда, добрый молодец, как тебя по имени зовут, величают по отчеству?
– Я из города Мурома, из пригородного села Карачарова, Илья Муромец.
Давно ли, добрый молодец, ты выехал из Мурома?
– Рано утром выехал из Мурома, отвечал Илья, – хотел было к обедне поспеть в Киев-град, да в дороге, в пути призамешкался. А ехал я дорогой прямоезжею мимо города Чернигова, мимо речки Смородинки да Чёрной Грязи.
Насупился князь, нахмурился, глянул недобро:
– Ты, мужик-деревенщина, в глаза над нами насмехаешься! Под Черниговом стоит вражья рать – сила несметная, и ни пешему, ни конному там ни проходу, ни проезду нет. А от Чернигова до Киева прямоезжая дорога давно заросла, замуранела. Возле речки Смородинки да Чёрной Грязи сидит на двенадцати дубах разбойник Соловей, Одихмантьев сын, и не пропускает ни пешего, ни конного. Там и птице-соколу не пролететь!
Отвечает на те слова Ильи Муромец:

Под Черниговом вражье войско всё побито-повоёвано лежит, а Соловей-разбойник на твоём дворе пораненный, к стремени притороченный.
Из– за стола князь Владимир выскочил, накинул кунью шубу на одно плечо, шапку соболью на одно ушко и выбежал на красное крыльцо. Увидел Соловья-разбойника, к стремени притороченного:
– Засвищи-ка, Соловей, по-соловьему, закричи-ка, собака, по-звериному, зашипи, разбойник, по-змеиному!
– Не ты меня, князь, полонил, победил. Победил, полонил меня Илья Муромец. И никого, кроме него, я не послушаюсь.
– Прикажи, Илья Муромец, – говорит князь Владимир. – засвистать, закричать, зашипеть Соловью!
Приказал Илья Муромец:
– Засвищи-ка, Соловей, во полсвисту соловьего, закричи во полкрика звериного, зашипи во полшипа змеиного!
– От раны кровавой. – Соловей говорит, – мой рот пересох. Ты вели налить мне чару зелена вина, не малую чару – в полтора ведра, и тогда я потешу князи Владимира.
Поднесли Соловью-разбойнику чару зелена вина. Принимал злодей чару одной рукой, выпивал чару за единый дух. После того засвистал в полный свист по-соловьему, закричал в полный крик по-звериному, зашипел в полный шип по-змеиному. Тут маковки на теремах покривилися, а околенки [Околенки – оконная рама, оконный переплёт.] в теремах рассыпались, все люди, кто был на дворе, замертво лежат. Владимир-князь стольно-киевский куньей шубой укрывается да окарачь [Окарачь – на четвереньках.] ползёт.
Рассердился Илья Муромец. Он садился на добра коня, вывез Соловья-разбойника во чисто поле:
– Тебе полно, злодей, людей губить! – И отрубил Соловью буйну голову.
Столько Соловей-разбойник и на свете жил. На том сказ и окончился.

Ноя 06

Нарисовать богатыря русского? Да легко!

Для желающих нарисовать русских богатырей в этой теме собраны обучающие видео, рисунки, раскраски, а так же описание картины В.М. Васнецова “Богатыри”

В.М. Васнецов “Богатыри”

1881 г. Холст, масло. 295 x 446 см.

Третьяковская галерея, Москва, Россия

Описание картины Васнецова В.М. «Богатыри»

Около 30 лет жизни и творчества Виктор Васнецов посвятил созданию картины, впоследствии ставшей самой узнаваемой его работой. Защитники и стражи русского народа – «Богатыри» - каждый знает их именно такими, какими они предстали на полотне великого мастера былинных сюжетов.

В чистом поле, на границе земли русской, богатыри пристально следят – не притаился ли где враг коварный и не обижают ли где слабого. Это они – три главных героя эпических сказаний - Илья Муромец, Алеша Попович и Добрыня Никитич.

В центре изображен Илья Муромец. Могучий и сильный, он осматривает родные просторы, выискивая недруга, которому всегда готов дать отпор. Богатырь силен настолько, что, кажется, не ощущает тяжести сорокапудовой палицы, висящей на поднесенной ко лбу руке. Недюжинная сила удивительно сочетается в нем с широтой души и добротой открытого людям сердца. Илья Муромец – реальная историческая личность, а сказания о его небывалых подвигах – подлинная хроника жизни. Позднее богатырь стал монахом Киево-Печерской лавры и сейчас его имя можно найти среди всех святых. Васнецов писал Илью Муромца с простого крестьянина Ивана Петрова, человека сильного и высокорослого, доброго и душевного – каким был сам богатырь.

По правую руку от Ильи Муромца изображен образованный и мужественный Добрыня Никитич. Он всегда готов защитить родной край от супостата – его меч уже наполовину вынут из ножен. Только на нем надет золотой крест. Этим Васнецов напоминает, что его Добрыня связан с легендарным воеводой войска Владимира, князя киевского и крестителя Руси. Богатырь стал для художника воплощением собирательного образа рода Васнецовых: себя, своего отца и дяди. Не случайно исследователи творчества мастера отмечали сходство внешности Добрыни и художника.

Самый младший – Алеша Попович. Храбрый и ловкий стройный юноша может побороть врага силой, хитростью и даже обманом. Прототипом ему послужил умерший в раннем возрасте сын Саввы Мамонтова. Этот веселый и общительный человек подарил свой озорной нрав молодому богатырю – художник перенес эти черты его характера на картину.

Каждый из богатырей в любой момент готовы отразить нападение врага – Илья Муромец крепко держит копье, Добрыня Никитич – меч, а Алеша Попович уже вложил стрелу в лук. Шлемы на их головах подобны куполам православных церквей и выступают символом правого дела, благословенных подвигов на благо народа.

Кони – под стать всадникам. Огромного воронка Ильи способна удержать лишь металлическая цепь. Мощный и сильный, он дополняет величие образа своего хозяина, которому будет предан до конца. У Добрыни – горделивый, исполненный достоинства конь, тревожным ржанием предупреждающий наездника о возможной опасности. А огненный конь Алеши готов ринуться в бой, кипит молодым задором и энергией.