Какой простор! Руси великая краса!
Тебя забыть нельзя, и разлюбить нет силы.
Над головой светлы, высоки небеса,
И сердцу дорог край, родной, любимый, милый…
Чувство родины существует для каждого из нас. А родная природа не только то, что невольно видит и чем любуется глаз. Мы приходим к её пониманию при чтении произведений Пушкина, Тургенева, Фета, Пришвина, Паустовского, Есенина и других.
Любуясь живописными полотнами Левитана, Шишкина, Поленова, Пластова. Творчество П.А. Радимова мы воспринимаем двояко: как поэта и живописца.
Отец Павла Александровича, мечтал, чтобы сын пошел по его стопам священника, но юношу влекло искусство.
С детских лет в нем проявились два одинаково сильных влечения: к поэзии и к живописи. И хотя они так и прошли через всю его жизнь, как две струи, все же можно сказать о том, что Радимов был поэтом в живописи и живописцем в поэзии.
И все-таки учиться Радимов стал в духовном Зарайском училище, а затем в Рязанской духовной семинарии. И там Павел Радимов в числе добровольных учеников художника Шумова самозабвенно отдается живописи и рисованию. Это было время первоначального становления таланта будущего художника и поэта. В Рязани Радимов делал этюды с натуры, изучая изобразительное искусство.
В 1905 году, не окончив семинарий П.Радимов уехал в Москву с твердым намерением получить художественное образование.
Но живописная мастерская, куда он поступил учиться, его салонным, далеким от реализма искусством. Радимов оставляет Москву и в 1906 году поступает учиться на историко-филологический факультет Казанского университета. Там он учился живописи и рисованию у художника Фешина, которого И.Е. Репин называл одним из величайших русских живописцев.
В это время формируется мировоззрение Радимова, совершенствуется мастерство, мелодичные, понятные простому человеку, как его картины. Его поэзия учит понимать красоту родных, русскую природу.
Вооружившись кистью и пером, Радимов выходил на поиски прекрасного, и земля раскрывала перед ним свои неисчерпаемые россыпи красок. Восторгаясь красотами родной природы, пишет поэтические строки:
Не губить хочу жизнь свою,
А любить и радостно пылать,
Оттого-то сторону родную
Называю теплым словом: мать.
Упорная работа, неустанное стремление к совершенству принесли свои результаты: в 1908 году на художественных выставках появились первые картины П.А.Радимова. Наряду с успехами в живописи, он многого достигает и в поэзии, становясь художником-поэтом, певцом русской природы. Первый сборник его стихов вышел в 1912 году.
Географически Павел Радимов – поэт и живописец Подмосковья. Пешком исходил он все подмосковные поля и луга, пробираясь то в Радонежск, то в Зарайск, то в Звенигород, то в Загорск.
Певец природы, Радимов больше всего тянулся к средней полосе России. Живя в Абрамцево, под Москвой, он не разрывал связи с Рязанской землей: нередко посещал родной край и написал больше тридцати этюдов, отображающих близкую ему с детства природу Рязанщины.
Сорока щиплет паклю из пазов,
К морозу тянет, ветлы в серебре.
Примолкший день пустыней от снегов,
Ветряк крылом не машет на горе.
Зайчиных лап в снегу петлят следы.
В синеющих дымках с утра село.
Под пышной бахромою снят сады.
С головкой вешки в поле замело.
Покоем тишины и дуб объят,
Век сторожем стоит на перекрестке.
Какой простор! Куда и кинешь взгляд –
Пушинки, льдинки, снеговые блески.
1953год
Он говорил, что самое большое и благотворное влияние на него творчество оказали рязанские поля и луга, поэзия Сергея Есенина и дружба с художником, земляком Абрамом Ефимовичем Архиповым.
Об этой связи с родным краем свидетельствует его живописные полотна и особенно стихи. В них отразилась природа Рязанского края, его люди, историческое прошлое: "Княгиня Евпраксия”, "Омут на Вожже”, "Рязань”, "Родина”, "Дом Пирогова”, "Павлов”, "На Оке”, "Есенин” и другие.
*Княгиня Евпраксия*
В Зарайске – городе в старинные года
Смерть приняла ты на покрове снежном
Под башнею была, погребена тогда
С супругом Федором, с Иваном, сыном нежным.
Зимой морозною ворвалася орда,
И пламеня деревень взвилось столбом мятежным.
Как черная пурга, нагрянула беда,
И разоренный край простором стал безбрежным.
На похоть и позор жестокому монголу
Тогда не отдалась ты, верная жена,
С узорной лестницы низринулася долу
И память веков теперь окружена,
Три каменных креста я помню над могилой,
И в сердце я ношу твой горький образ милый.
1943год
*Омут на Воже*
Воспоминаньями себя тревожу,
Я помню Глебово и речку Вожу.
Передо мною луг некошен и нетронут,
Вдали лесок, осинник молодой,
У Глебова обрыв и черный омут,
Что там лежит под темною водою?
И мысль бежит вопросам тем навстречу,
Былых времен страница мне ясна,
Здесь дал Донской впервой татарам сечу
С дружиной москвитян, и кровь алей вина
Стекала в омут тот. Следов я не примечу
Боев старинных. Край цветет. Весна.
И марево волной колеблется далече,
И неба высока немая тишина.
1952год
Еще в 1914 году Павел Александрович по рекомендации известного уже в то время художников Репина и Поленова был принят в члены Товарищества передвиженных выставок. В 1922 году, будучи последнем председателем Товарищества, Радимов организовал 47-ую по свету выставку. Ему была отведена художественная мастерская в Кремле. Он написал ряд портретов государственных деятелей, создал большое количество этюдов старого, древнего и обновленного Кремля.
Кто бывал на выставках картин П.А Репина, того невольно должны были привлекать яркие, лирические и задушевные пейзажи Подмосковья и памятники русской старины – Кремль, соборы, церкви, башни. Особенно известны его картины, посвященные временам года: "Март”, "Ранняя весна”, "Поздняя осень”, "Зимний закат”, "Березы” и другие.
Занимаясь живописью, Радимов продолжал писать стихи. Он был членом литературного объединения "Кузница”. Начиная с 1912 года Радимов имел дружеские отношения с величайшим поэтом России Сергеем Есениным, вместе с которым около года прожил на одной квартире.
Вот как отзывался и писал Павел Александрович Радимов о своем друге земляке Сергее Есенине:
"Впервые я увидел его на одном литературном вечере в Москве. Председателем вечера был Валерий Брюсов. Я прочитал свои стихи "Журавли”.
*Журавли*
Дни расставания пришли с журавлями,
Тянутся их косяки над полями,
Слышите в небе и вопль и молва.
На крутом склоне желтеет трава.
Дымкой седой заходили туманы,
Желуди дуб уронил на поляны.
А на реке на крапивы глухой
Ветер беседу ведет с осокой.
В дальнем болоте виднеются цапли,
Нехотя с неба срываются капли.
Когда ушел с эстрады, за кулисами ко мне, протягивая руки, поздравляя с успехом подошел улыбающийся, жизнерадостный Есенин. Глаза Есенина светились веселым блеском, он был весь в движении. Как поэта он меня знал: ведь село Ходяйново от Константинова в сорока верстах. Уже потом бывали мы с Есениным и в Солотче, и на станции Рыбное...
Однажды встретились мы с ним у Моссовета. Есенин сказал: «Приходи ко мне завтра в пять, буду читать новую поэму "Анна Снегина”. В назначенный час в квартире его стали собираться гости: Всеволод Иванов, Леонид Леонов, Корнелий Зелинский и другие…
Свою поэму Есенин читал изумительно. Мы слушали его, как потрясенные: звучали проникновенные строки о новой жизни в деревне. Казался мне Есенин по-пушкински народным поэтом”.
Радимов был покорен необыкновенным поэтическим талантом своего земляка и сохранил о нем самые добрые воспоминания. В память об этой дружбе Радимов написал стихотворение "Есенин”, где он называет поэта русокудрявым юным Лелем.
Начинает разворачиваться лист,
Скоро кинет кисть черемуха в саду,
По проселку ходит с песней гармонист,
Как Есенин в незапамятном году.
Эти песни он у родины узнал,
Не одну он деву-кралю целовал,
Оттолкнуть его девчонка не могла,
И черемуха, как кипень, зацвела.
Где ты, гений незадачливый Сергей,
Песней Русь теперь прославилась твоей,
Средь полей ты бродишь и среди долин,
Русокудрый юный Лель, крестьянский сын.
Павел Александрович Радимов много лет был председателем Ассоциации художников революционной России. Участвовал в создании этой организации и Е.А. Кацман, член-корресподент Академии художеств СССР. Он так рассказывает о нашем земляке:
"Самое яркое воспоминание, связанное у меня с Радимовым, - это поездка в 1926 году к Репину, в Финляндию.
Репин заболел. Его дочь прислала письмо художнику Бродскому, а тот показал его нам с Радимовым. И вот все мы отправились в путь немедленно, чтобы хоть чем-то помочь Илье Ефимовичу. Репин был рад нашему появлению, а мы старались не очень утомлять его разговорами. Как-то, когда Репин отдыхал, отправились мы, с Павлом Александровичем на прогулку. И вот смотрю: Радимов стоит и палкой на песке пишет длинные строчки. Я подошел к нему, и он прочитал:
«Старый художник у моря
живет,
сединой убеленный.
В море вскипают валы,
волны, как время бегут.
Старец думает думу
о жизни,
шумящей, как море.
Ветер искусству его
вольную славу поет!»
Я сказал Радимову, что это замечательно, как у Гомера, и мы пошли к Репину. Радимов прочитал ему эти строки. Илья Ефимович растрогался: «Цельно, и как красиво!»”
Радимов посвятил Репину свой стих "Море”, а портрет Репина, созданный Радимовым хранится в Государственной Третьяковской галерее.
Друзьями Павла Александровича были знаменитые Кукрыниксы. Один из них, Николай Александрович Соколов, с огромной любовью отзывался о своем друге:
"Радимов любил русскую землю и писал свои лирические пейзажи всегда с настроением. Он не мудрил, не изобретал какого-то философского отношения к природе: что видел, что чувствовал, то и передавал на холсте. Павел Александрович Радимов был искренним и честным художником и сохранил свое, радимовское, лицо в живописи. И в поэзии тоже”.
Скромный, чуткий и взыскательный мастер, Радимов изобразил на холсте много картин, которые были взяты в Третьяковскую галерею, Музей Революции, Музей имени Ленина и музеи других городов. Его картины распространились на выставках в Италии, Германии, Англии, Америке.
Художник рисовал выдающихся деятелей международного коммунистического движения – Клару Цеткин, Сен-Катаяма, Георгия Дмитрова, Василия Каларова, негритянского писателя Клорда Миккея. В своих работах он стремился показать современника – вожака революционных масс.
Верность своей теме. Через родную его сердцу Русь Радимов видел красоту и теплоту своей Родины. В стихах он это выразил так:
О, сколько милой красоты
И прелести необычайной
Во всем: в глубоком рыхлом снеге,
В тычинках вешних и кустах,
В примолкших избах и дворах,
В звенящем вскрике, хрустком беге,
В леске синеющем едва.
Тема крестьянского быта, исторического прошлого русского народа составляет основное содержание стихов и картин Павла Радимова. Историческое прошлое отразилось в ряде стихотворений поэта: "Дом Пирогова”, "Куликово поле” и другие
*Куликово поле*
Я с детства помню Вас, Ослабя – Пересвет,
Монахи – иконки несокрушимой силы.
Стоял туман в лугах, слетал с небес рассвет.
И солнце купы под лучом позолотило.
А на земле была великая вражда.
Донского тихий стан, пред ним гроза-орда.
Вот тучный богатырь от ней несется вскачь
И злою епанчой по росным травам плещет.
Он наводил на Русь полон, и смерть, и плачь.
Он яростно коня ременной плеткой хлещет.
Но смерть найдет себе неистовый палач.
Сжал Пересвет копье и сдвинул брови резче.
Вот сшиблись, пыль кипит, подковы искры мечут.
Богатыри мертвы, и бой трубит трубач.
В свое время творчество Павла Александровича Радимова высоко оценил Максим Горький, отличив народность его стихов и картин. До конца своих дней Павел Александрович Радимов писал книгу воспоминаний "Утрой живописца”, в которой рассказывается о детстве и юности, а также встречах с выдающимися людьми.
Павел Александрович Радимов был человеком, страстно влюбленным в жизнь. И на склоне лет он, сильный и спокойный, поражал всякого, кто с ним знакомился, с энергией, веселостью, широтой интересов и увлечений.
Деревья в инее, а снега вовсе нет.
Зима задумалась у столбовой дороги.
Радимов Павел я, художник и поэт,
Советский гражданин и человек нестрогий.
В Коломенском краю своей написал сонет,
Бродя вблизи Оки, где берега пологи,
Где протекала пора моих ребячьих лет,
Где ездил много раз, усевшийся на дороги.
Я помню, помню Вас поемные луга!
Вот на реке паром, вот Ловцы, Белоомут,
Вот бричка ямщика и с колкольцам дуга.
Вот Горки на яру и под горою омут.
Внизу ж стоят строга, и зелени нет края,
Дай ширь, твою вдохнуть, о сторона родная!
Не стало Павла Александровича 12 февраля 1967 года. На восьмидесятом году жизни от нас ушел яркий талант, соединявший в себе редкое дарование живописца и поэта.
Когда раскрываешь книгу стихов Павла Александровича Радимова, дополненную красочными иллюстрациями с его картин, создается целостное впечатление об удивительном разнообразии и красоте родной природы и необыкновенно талантливом русском народе – созидателе. А всякого, кто в последние годы встречался с художником-поэтом, покоряло гостеприимство седого красивого старика, который весь точно светился радостью жизни и творчества. На протяжении полувека кистью художника и словом поэта Радимов служил людям, которые ценили и ценят его прекрасное творчество.
) - русский советский «крестьянский поэт» и художник, последний председатель Товарищества передвижников и первый председатель Ассоциации художников революционной России (АХРР) в 1922 и 1927-1932 годах, а также последний председатель ВСП (Всероссийский союз поэтов) - организации, просуществовавшей до 1929 года .
Самой запоминающейся чертой поэтического творчества писателя стали стихи на крестьянскую тему, написанные гекзаметром ; в живописи предпочитал пейзажную тему.
Биография
Родился в деревне в Рязанской губернии, в семье сельского священника, в избе 90-летнего деда отца Никанора . И прадеды, и отец и дед художника были попами или сельскими дьячками. Вместе с двумя своими братьями получил духовное образование - с 9-ти лет в Зарайском духовном училище и Рязанской семинарии .
О годах ученичества, проведенных в этом заведении, он вспоминал: «Зарайск! Туда возил меня зимней дорогой, за двадцать пять верст, серый мерин… Летом на широкой телеге, на жесткой дерюге, накрывавшей мешки ржи, приезжал я на постоялый двор… где пил чай с изюменным ситным. Потом с мешком и сундуком, где лежало белье, шерстяные чулки и материны пышки, отец провожал меня в кремль, в каменное двухэтажное здание училища. Там я должен был жить восемь месяцев в году и получать знания» .
Всякая дрянь напихалася за день в большую лоханку:
Тут кожура огурцов, корки, заплесневший хлеб;
В желтых помоях из щей, образуемых с мыльной водою,
Плавает корнем наверх вялый обмусленный лук;
Рядом лежит скорлупа и ошметки от старой подошвы,
Сильно намокнув в воде, медленно идут ко дну.
Всклянь налилася лоханка, пора выносить поросятам, -
В темном они котухе подняли жалобный визг.
Старая бабка Аксинья, в подтыканной кверху поневе,
Взявши за ушки лохань и, поднатужась, несет.
Вылила вкусное пойло она поросятам в корыто.
Чавкают, грузно сопят, к бабе хвосты обратив.
Отказавшись принять сан, в революционный 1905 год он без паспорта отправляется в Москву, где решает поступить в Московское училище живописи, ваяния и зодчества . Берет уроки в студии Большакова. Но в итоге в 1906 году поступает на филологический факультет Казанского университета (в столичные университеты семинаристов не принимали), который заканчивает в 1911 году с дипломной работой о Гомере («Гомер в произведениях греческих художников») . Одновременно учился живописи, брал уроки у Н. И. Фешина . С 1908 года выступает как художник.
«Парад на Красной площади», 1948 год
Со временем Радимов попал под кампанию «раскулачивания кулацких поэтов», после чего «переключился на пейзажно-описательную лирику с элементами социалистической бутафории (красный флаг на дугах телеги и проч.)» . В последующие годы работал преимущественно в области живописи. Много путешествовал по Советскому Союзу, писал об увиденных краях стихи и картины.
В связи с закрытием 47-й выставки передижников он выступил с докладом на, казалось бы, непритязательную тему «Об отражении быта в искусстве» . Этот доклад, встреченный бешеными атаками всего «левого» фронта, способствовал организации советской Ассоциации художников революционной России (АХРР). Как гласит каталог выставки АХРРа 1933 года: «В 1922 г. на 47-й передвижной выставке выступил с докладом о реалистическом искусстве, отражающем советский быт. Доклад послужил началом большого советского общественного художественного движения, оформившегося в виде АХРР (Ассоциация художников революционной России)» . В 1922 году Радимов вошел в АХРР.
Уже в 1922 году Радимов в составе первой небольшой бригады советских художников-реалистов отправляется с этюдником на заводские зарисовки и пишет литейный цех. Как художник присутствовал на партийных съездах, делая наброски к портретам вождей, создал картины «Заседание в Кремле», «Выступление Троцкого на II конгрессе Коминтерна» . Ему отведена мастерская в Кремле , вместе с его другом Евгением Кацманом, секретарем АХРРа, и Давидом Штеренбергом . Он делает наброски заседаний съездов, участников III конгресса Коминтерна , много этюдов старого и обновленного Кремля. Способствовал возведению Дома Художников на Масловке .
Радимов в старости, Хотьково
После «кампании раскулачивания кулацких поэтов» занимается практически одной живописью. Организует Московский областной союз художников, избирается его первым председателем. Не усердствует в тематике социалистического реализма , введённого АХРРом, предпочитая пейзаж.
После революции появляются циклы пейзажных работ Радимова, посвященные Башкирии , Чувашии , Марийской земле, Средней Азии и, наконец, средней полосе России и Подмосковью.
Последняя персональная прижизненная выставка художника прошла в Москве в 1962 году и была посвящена его 75-летию. В 2005 году галерея «Золотой плес» демонстрировала выставку «Павел Радимов. Передвижник и поэт» в Каминном зале Дома журналиста (Москва). В 2007 году в Казани состоялась посмертная выставка к 120-летию со дня рождения .
Характеристика поэзии
Весна (фрагмент)
Виден весь двор мужика Агафона: омшанник, закуты
Для лошадей и коров, с дверцами все, катухи.
Овцы глядятся гурьбою сквозь дранки набитой решетки,
Мордою мерин гнедой ткнулся в телегу. Об ось
Чешет заржавленный бок отлежавшийся за зиму боров.
Куры в соломе клюют выбитый колос пустой.
К ним воробьи налетели, просыпались стаей с застрехи,
Подняли щебет такой, что и скворцу не стерпеть,
Он лишь с вчерашнего дня домовничает в новой скворешне,
Хитрый резьбой Агафон вывел над нею князек,
Полочку вместо крылечка приделал и прутик засунул,
Поднял на длинном шесте певчему гостю жилье.
«Эк заливается птица!» - промолвил хозяйке хозяин, -
«Значит, весна напрямки к нам на деревню пришла».
Баба, помои плеснув и поневу спустив над коленкой,
Поторопилась быстрей с шайкою в избу войти.
А Агафон, засучив рукава, что есть силы ударил
Вилами в жирный навоз, пласт отрывая сырой.
До революции был близок к кругу акмеистов , в 20-е годы - «новокрестьянских » поэтов и Есенину . В 1922 году перевёл с татарского языка произведения Ф.Бурнаша, Г.Губайдуллина, Г.Ибрагимова, А.Камала, А.Тукаева (сказка «Шурале») и др.
Критика
| «Четырехэтажная халтура»
(фрагмент, 1926 год) |
«Венера Милосская и Вячеслав Полонский»
(фрагмент, 1927 год) |
|---|---|
|
Не хотите |
Мечтает он |
Издания
- Полевые псалмы. - Казань: Тип. окр. штаба, 1912. - 254 с.
- Земная риза. 2-я кн. стихов. - Казань: Тип. окр. штаба, 1914. - 209 с.
- Земная риза. 2-я кн. стихов. Изд. 2-е. - Казань: Изд. автора, 1915. - 195 с.
- Попиада. Поэма, изд. 3. - Казань: 1922. - 70 с.
- Старик и липа, или Отчего по свету пошли медведи: Вотская сказка / Илл. и обл. рисовал и резал на линелеуме С. Федоров. - Казань: 1922. - 16 с.
- Деревня. Стихи. - Казань: 1922. - 46 с.
- Деревня. Стихи. - Ревель; Берлин: Библиофил, 1923. - 63 с.
- Попиада. Поэма. - Казань, 1922 - 70 с.
- Деревня. - М.: Гиз, 1924. - 104 с.
- Деревня. Со статьями П. С. Когана и В. Н. Перельмана. - М.: АХР, 1926. - 128 с.
- Земное. Избранные стихи, пред. Л. Сосновского. - М.: Огонек, 1927. - 48 с.
- Телега. Избранные стихи. - М.: Узел, 1926. - 32 с.
- Столбовая дорога». Избранное. - М.: Сов. писатель, 1959. - 179 с.
- Ливень. - М.: Московский рабочий, 1962. - 64 с.
- О родном и близком. Книга воспоминаний. - М.: Московский рабочий, 1973. - 160 с.
- Перелески: стихи. - М.: Советский писатель, 1973. - 32 с.
- Край родной [стихи и рисунки о Подмосковье]. - М.: Московский рабочий, 1958. - 62 с.
- Каталог «Павел Александрович Радимов: Выставка произвед. живописи» / Моск. орг. Союза хужд. РСФСР, Центр. Дом лит-ов - М., 1978 - 26 с: ил. ; 21 см - :
- Избранные стихи. - М.: Художественная литература, 1988. - 398 с.
Ссылки
- Картины В Луганском музее В Чувашском музее
Литература
- Путеводитель по современной русской литературе, составл. И. Н. Розановым, «Рабпрос», М., 1928
- Розанов Ив., Русские лирики, М., 1929
- Перельман В. Н., Живопись Радимова, АХР, М., 1926
- Бескин О., Кулацкая художественная литература и оппортунистическая критика, М., 1930
- Глинкин, Михаил Дмитриевич. Монография о жизни и творчестве.
- Сокольников М. П. Сердце художника (П. А. Радимов) // Пейзажи Родины: Очерки о мастерах живописи / М. П. Сокольников; Предисл. народного художника РСФСР А. Каманина. - М .: Изобразительное искусство , 1980. - С. 79-83. - 128 с. - 10 000 экз. (в пер.)
Примечания
| Передвижники | |||||
|---|---|---|---|---|---|
|
Весна
Враз кукарекнул петух на плетне, и задорному кличу
Вторит с дороги другой, зоб понатуживши вмиг.
Оба певца, горлопаня, под ветер хвосты распустили,
Вихорь, с бугра налетев, створку в воротах открыл.
Виден весь двор мужика Агафона: омшанник, закуты
Для лошадей и коров, с дверцами все, катухи.
Овцы глядятся гурьбою сквозь дранки набитой решетки,
Мордою мерин гнедой ткнулся в телегу. Об ось
Чешет заржавленный бок отлежавшийся за зиму боров.
Куры в соломе клюют выбитый колос пустой.
К ним воробьи налетели, просыпались стаей с застрехи,
Подняли щебет такой, что и скворцу не стерпеть,
Он лишь с вчерашнего дня домовничает в новой скворешне,
Хитрый резьбой Агафон вывел над нею князек,
Полочку вместо крылечка приделал и прутик засунул,
Поднял на длинном шесте певчему гостю жилье.
«Эк заливается птица!» - промолвил хозяйке хозяин, -
«Значит, весна напрямки к нам на деревню пришла».
Баба, помои плеснув и поневу спустив над коленкой,
Поторопилась быстрей с шайкою в избу войти.
А Агафон, засучив рукава, что есть силы ударил
Вилами в жирный навоз, пласт отрывая сырой.
В усадьбе Достоевского
Опять бегут бугры, а с ними перелески,
А вот и старый парк, где Федор Достоевский
Жил по летам не раз. Как тень в лесу темна!
Широкоствольных лип, коряжистых дубов
Стоит высокая зеленая стена.
На узенькой тропе не слышен звук шагов
Творца, видавшего в Сибири мертвый дом.
Он ждал, поднимется народ российский к свету.
Смотри, горит восток за золотым бугром,
И жаворонок песнь мне, сельскому поэту,
Поет, дрожит; исчез в просторе голубом.
Идут в работе дни, конец приходит лету.
Комбайн срезает рожь… Как хорошо кругом!
Я родине отдам любовь и песню эту.
Где-то сыч закричал... ∞
* * *
Где-то сыч закричал, - сторожит он в полночь колокольню.
Где-то алая зорька зажглась и потухла безгласно.
Поднимается месяц немеркнущим оком и красным,
Он идет над землею пространной и дольней.
В этот вечер весенний неправду и злое кто скажет?
И хулой укорит ли он имя Великого Бога?
Изомнет ли ногою цветы? - они там, где овражек,
Украшают ковром пол Земного Чертога.
Желанье
Тревожным ропотом дубровы
Душа взволнована моя.
Шумит в вершинах ветр суровый,
И листьев легкая струя
Кружится в бездыханном танце
На тризне пышно-золотой,
И смерти лик сквозит в багрянце,
Покрывшем землю пеленой.
Я знаю: гостью роковую,
Грозящую небытием,
Напевом строк не зачарую.
Она холодным лезвием
Пронзает грудь. Но в сладкой боли
Хотел бы я на тленный прах
Уныло дремлющих раздолий
Сойти с улыбкой на устах.
Зной ∞
Луг, заклейменный метами косцов.
Жестоким солнцем спалена трава.
Болото высохло. У берегов
Ручья, склонясь, шепчу свои слова.
Вся выжжена душа. Среди пустынь
Томящий зной, и вихорь не кружит.
Безрадостно склоняется полынь
Над колеей, где мертвый грач лежит.
К Аполлону
Порфироносный, солнцеокий,
Мой бог, великий Аполлон!
Услышал я глагол высокий
И лиры среброструнной звон.
Влеком таинственною силой,
Как цвет к весеннему лучу,
Свирелью бедной и унылой
Я рощу огласить хочу.
Не будь жестоким в яром гневе!
Мне страшен Марсия злой рок,
Когда на красноствольном древе
Из жил струился алый ток.
Не славы жажду. Дерзновенный
Я меч не обагрил в крови.
В душе мой ключ запечатленный
Дрожит алмазами любви.
И лишь златая колесница
Восстанет в тверди голубой,
Поет убогая цевница
О тихой радости земной.
Когда белеется в полях гречиха...
* * *
Когда белеется в полях гречиха,
Как первый снег, цветы ее былинок,
Когда царит покой в колосьях тихо,
Лишь жук гудит, сронив пыльцу с тычинок.
Выходит на межу с детьми зайчиха
В час сумерек, в траве среди росинок
Горит светляк, в ручье, как рыбье Лихо,
Шагает цапля - мест болотных инок.
Тогда мечта поет о тихих грезах
Моей любви, о снах вечерних лета,
Тогда мне слышится в лесных березах
Песнь иволги, тогда к ногам поэта
Ссыпает лепестки свои калинник
И сторожит поля куст-чубаринник.
Корова
Вымя, набухшее за день, корова несёт над землею
Низко, как полный сосуд, капли дрожат на сосцах...
Тучен был корм на пару: горлуна, молодой чернобыльник,
В белых цветах повитель, кашка, шершавый лопух.
Больше не клонит она головы, но, подбрудок повесив,
Кистью хвоста шевеля, медленным шагом идёт.
Шерсть её красная, с белым пятноми на лбу и на шее.
Дома Красоткой зовут, слово понятно ей "тпрень".
Всякий её отличит по рогам, перевязанным лентой.
Это хозяйка её, полная станом жена,
Жизнь услыхавши под сердцем другую, тогда ж повязала,
Слово промолвив: "Носи, сына корми молоком".
Лавра
Зима. От инея стал тополь весь кудрявый,
Над Лаврой день взошёл с пылающим лицом.
Здесь некогда Донской пред битвой величавой
Благословение от Сергия крестом
На подвиг принимал. И грянул бой кровавый
Перед Мамаевым злочённым шатром.
Ты, Лавра, дождалась другой великой славы,
Как в смутные года в московский злой погром,
Вождей Пожарского и Минина полки
Ударили врага из-за Москвы-реки.
"За Сергия!" -тут клич послышался тогда,
И ополченье в бой стремилось, как поток,
И со шляхтой панскою был трудный бой жесток,
Но над страной взошла счастливая звезда.
Ладья
Умом пытливым я бессилен
Постигнуть тайны бытия.
Как трепет гаснущих светилен,
Мысль говорящая моя.
Иным я кормчим доверяю
Свою покорную ладью,
Веселья полн окрест взираю
И мира тишину пою.
И дремлют бури роковые,
И безмятежен легкий стих, -
Но в час ночной, как вести злые,
Доходит гул пучин морских.
Начинает разворачиваться лист... (О Есенине)
Начинает разворачиваться лист,
Скоро кинет кисть черемуха в саду.
По проселку ходит с песней гармонист,
Как Есенин в незапамятном году.
Эти песни он у родины узнал,
Не одну он деву-кралю целовал,
Оттолкнуть его девчонка не могла,
И черемуха, как кипень, зацвела.
Где ты, гений незадачливый Сергей,
Песней Русь теперь прославилась твоей,
Средь полей ты бродишь и среди долин
Русокудрый юный Лель, крестьянский сын.
Ночь
Ночь, осиянная звездами,
С золоторогою луной,
Над заблиставшими снегами
Скользит размеренной стопой.
Я, полюбивший до забвенья
Великолепие пустынь,
Мятельный прах, унылость пенья
И порубежную полынь, -
Душой раскрытой принимаю
Скрижалей древних письмена
И взором радостным читаю
Миров златые имена.
Язык природы вдохновенной
Мне внятен, мудрый и простой,
И я душой своей нетленной
Сливаюсь с вечной красотой.
Ночь на Купалу
Ну, ночка! Бог спаси! Тут всякой чертовщины
Не оберется ввек крещеный человек.
Какие чудища! Рога, что две тычины.
Какое сборище уродов и калек!
Сбежались из лесов, лугов, топей, трясины,
Из логовищ пустых и обмелевших рек.
Вот лешие пришли - угрюмые детины.
Меж ними набольший Дубовик-Дровосек.
Зажгли костер в лугах: яичницу готовят
Из пестрых бученей... Валит не дым - содом.
Русалки у реки свой хоровод заводят
И оголтелые - вот крест вам - нагишом
Сигают чрез костер бесстыдною гурьбою,
Глумяся хохотом и дерзкой похвальбою.
О полях, что пьянятся...
* * *
О полях, что пьянятся от вешнего солнца,
И о криках с небес журавлей я пою,
Об отсветах в ручье золотого червонца,
О зеленой осоке, склоненной к ручью.
И о том, что у жизни так радости много
И простора пьянящих зеленых полей...
Знаю сердце свое: родилась в нем тревога
О мирах неизвестных, о радостном солнце,
Родилась в нем тревога под крик журавлей.
Омут
Какая тишина! Багряный месяц всходит
За гладью Божьих нив, за скатами полей.
Русалка на реке ночную песнь заводит
О золотых дворцах подводных королей.
У мельничных колес шумит и колобродит
Утопленниц толпа и призрачных теней.
Влюбленный водяной из-под коряг не сводит
С печальной девушки пылающих очей.
Ему так странно то, что, слезы проливая,
Грустит она. О чем? Чем жизнь милей земная?
И, мнится, в тишине, пугая речью странной,
Ей шепчет про любовь, про нежный поцелуй...
О, сколько тайных слов я в полночи обманной
Услышу под напев ласкающихся струй!
Пан
Ночью осенней торжественной,
Веющей грозным молчаньем,
Слышу я голос божественный,
Слитый с лесным трепетаньем.
Гимнами радостно-странными
Падают звуки свирели
С листьями благоуханными
На парчовые постели.
То - среди чащи под кленами
Пан, повелитель дубравы,
Над деревами зелеными
Горечь свершает отравы.
Чуя зимы приближение,
Видя в покое спасенье,
В чуткое оцепенение
Он погружает растенья.
Перед весной
Весна застряла в снеговых сугробах.
За непогодой не летят грачи,
Лишь стаи галок, серых, крутолобых,
Кружат в зените заревой парчи
И рушатся на белые березы
Ватагой говорливой без ума.
Еще гремят последние морозы,
Еще метет метелица-зима.
Но каждый вечер золотистей зори,
И дальний лес заметно почернел.
Близка пора, как в полевом просторе
Подымет солнце алый самострел…
Пойло
Всякая дрянь напихалася за день в большую лоханку:
Тут кожура огурцов, корки, заплесневший хлеб;
В желтых помоях из щей, образуемых с мыльной водою,
Плавает корнем наверх вялый обмусленный лук;
Рядом лежит скорлупа и ошметки от старой подошвы,
Сильно намокнув в воде, медленно идут ко дну.
Всклянь налилася лоханка, пора выносить поросятам,-
В темном они котухе подняли жалобный визг.
Старая бабка Аксинья, в подтыканной кверху поневе,
Взявши за ушки лохань и, поднатужась, несет.
Вылила вкусное пойло она поросятам в корыто.
Чавкают, грузно сопят, к бабе хвосты обратив.
Полдень ∞
Тяжек полуденный зной, изливаемый небом жестоким:
Оводы жалят коров, вьется столбом мошкара.
Мухи с зеленым брюшком пересохший навоз облепили.
Медленным взмахом хвоста бык отгоняет врагов.
Дремлет понурое стадо. Взмесили уютную тину
Свиньи, забравшися в пруд. Овцы же в кучу сошлись.
Спит и пастух, закрываясь от жара овчинною шубой, -
Высунув жаркий язык, дышит собака над ним.
Попиада (отрывок)
Словно заря, выходя в небеса золотые, играет
Светлой улыбкой лучей на зеленом лугу и на дальнем
Лесе таинственно-синем, -- так Маша к гостям появилась,
Вызвав у Федора видом прелестным волнующий трепет
И заставляя отца Александра с челом просветлевшим
Громко воскликнуть: "Ай, дочка у вас, королева, царевна!.."
Радонеж
В старинный Радонеж по жаворонков пенье
Иду с котомкою дорогой без дорог.
Окончилось зимы осадное сиденье;
Крутая липнет грязь, и чмокает сапог.
Развесила ветла пушистые подвески,
Снегами кое-где белеют перелески
Пустые ржанища желтеются окрест,
Янтарною водой налиты мочажины.
Поместье Калиты средь этих было мест,
Владимир Храбрый здесь гостил с дружиной.
Я в древней вотчине: мелькнул на церкви крест,
И пожар под Селом все залила лощины,
И утки дикие, покинув свой насест,
Над головой летят до новой луговины.
Разочарование
Зеленая вечерняя звезда
Уже взошла.
Опять весна. Опять бежит вода.
Трепещет мгла.
И вновь растерянный вперяю взор
В немую даль.
И снова зимний тяготит укор.
И сердцу жаль, -
Жаль, что прожить в изменах суждено
Всему, всегда.
А в небе беспристрастно, холодно
Дрожит звезда.
Родина
Деревья в инее, а снега вовсе нет,
Зима задумалась у столбовой дороги.
Радимов Павел я, художник и поэт,
Советский гражданин и человек нестрогий,
В коломенском краю свой написал сонет,
Бродя вблизи Оки, где берега пологи,
Где протекла пора моих ребячьих лет,
Где ездил много раз, усевшися на дроги.
Я помню, помню вас, поемные луга!
Вот на реке паром, вот Ловцы, Белоомут,
Вот бричка ямщика и со звонком дуга,
Вот Горки на Яру и под горою омут,
Внизу ж стоят стога, и зелени нет края.
Дай ширь твою вдохнуть, о сторона родная!
Свиной хлев ∞
Невероятную грязь наследили в углу поросята,
Ибо прохладу и тень зной заставляет искать.
В липкий навоз, где вода пузырями зелеными смотрит,
Морды уткнув до ушей, мирному сну предались.
Первый с льняною щетиной лежит, повернувшись к корыту,
Пестрому сверстнику в нос задом уперся своим.
Луч золотой, проскользнувши в заборные щели, играет
На розоватом боку, сладко дрожащем во сне.
Следить хоругви в облаках...
* * *
Следить хоругви в облаках,
Плескаемые многошумно,
Словам хвалебным в ирмосах
Внимать душой благоразумно.
Иль, заменив пономаря,
Раздуть потухшее кадило.
Какая ясная заря
В те годы надо мной всходила!
Теперь на торжищах градских
Дни проводящий суетные,
Я древних славословий стих
Забыл, как гимны полевые.
Но в дни, когда весенний зов,
Великолепием блистая
И первой роскошью листов,
Звучит от края и до края,
Когда все золотом горит,
Поет звенящими речами,
Когда трава в ложбинах плит
Сквозит, краснея стебельками,-
Волнуясь, трепетно дыша,
Былому счастью благодарный,
Я плачу, и дрожит душа,
Как луч, печалью светозарной.
Смиренной повести моей...
* * *
Смиренной повести моей
Прочти немногие страницы:
Отец мой - сельский иерей
Веленьем Божией Десницы.
Представил ныне пред собой
Его я в парчовой фелони,
С каймой блестящею литой,
В тумане синих благовоний,
Когда под звон колоколов
Идет в весеннем крестном ходе
Средь зеленеющих хлебов,
Благословляя жизнь в природе.
Как я любил щекой своей
К епитрахили прикасаться
И взором радостных очей
В лазурной вышине теряться!
Сухая осень
Прошла пора цветущих лип.
Давно забыты дни страдные,
Когда восходы золотые
Встречал телег немолчный скрип.
Истерлась зелень у лесов,
Надевших ризу аналоя.
Пора осеннего покоя
И журавлиных голосов
Сменила верным чередом
Сверканье кос и звон брусницы.
Где пламевейные зарницы?
Смотри: какая тишь кругом!
Над покачнувшимся плетнем
Краснеют гроздьями рябины,
Да хмеля желтого тычины
В пустырь грозятся костылем.
Сырой вечер ∞
Скучен в деревне глухой неприветливый вечер осенний.
Давеча дождь моросил. Пахло моченцем с пруда.
Чей-то ребенок кричал. Равнодушно, лениво сидели
Перед поповым крыльцом утки, наевшись лузги.
Вот и смеркается. Стадо пустили. И в воздухе мозглом
Грустно разносится рев. Сельский священник идет
В мелочной лавке купить табаку и селедок на ужин.
Слышно: на барском дворе с цепи спускают собак.
Тишина
Как хрусталевых ниток четки
Росинки влаги дождевой.
Осины трепетны и кротки.
Наряд омывши золотой,
Не дрогнут ветки. Мерным стуком
Ударит капля в рдяный лист,
И чаща отзовется звуком, -
Лес нежно-чуток, голосист.
Не прошуршит в корнях мышонок,
И ящерицы спят в норах,
И под ногою странно-звонок
Становится хрустящий прах.
Туча
По небу синему грозный пророк Илия поркатился.
Бросил, Громовник, стрелу - змейкой сверкнула она.
Из-за попова сарая надвинулась гулкая туча.
сено увезть до дождя с луга спешат мужики,
Громок колёса стучат... На бугре чей-то воз накренился:
Лопнула ось пополам, выскочил шкворень, звеня.
Вихорь на старый плетень навивает зелёное сено
И на спокойном пруде зыблет дрожащую рябь.
Первые капли дождя взбудоражили пыль на дороге.
Кличет наседка детей. Ласточки сели в гнездо.
снова могучий раскат... И, снимая дырявую шапку,
Истово дюжий мужик лоб осеняет крестом.
Заслуженный художник России, Почетный член Российской академии художеств, заместитель председателя Московского отделения ВТОО «Союз художников России» (МОСХ России), член ВТОО «Союз художников России» с 1998 года, член Общероссийской общественной организации историков искусства и художественных критиков АИС с 2011 г.
Подробнее:
Заместитель председателя Московского отделения ВТОО «Союз художников России» (МОСХ России)
Заслуженный художник России,
Почетный член Российской академии художеств
Член ВТОО «Союз художников России» с 1998 года,
член Общероссийской общественной организации историков искусства и художественных критиков АИС с 2011 г.
Награды:
Диплом ВТОО «СХР» (2004, 2005 гг.), Медаль «50 лет МОСХ России», 2009 г., диплом ТСХР (2010 г.), благодарность РАХ, 2010г., золотая медаль ВТОО «СХР» (2011, 2013 гг.), Почетная грамота Постоянного представительства Республики Саха (Якутия) при Президенте РФ, 2011г., медаль РАХ «Достойному», 2012г., Золотая медаль РАХ, 2012г., Стипендия Министерства культуры РФ, 2013 г., благодарность заместителя министра Образования и науки за участие в жюри Конкурса детского и юношеского творчества, 2017 г.
Творческая деятельность:
Как художник занимаюсь декоративным искусством и ювелирным дизайном, являюсь автором серии кабинетных часов,декоративных объектов, украшений интерьера.
Принимал участие в ряде крупных выставок, таких как: Всероссийская выставка «Россия Х», Москва, ЦДХ, 2004 г. Всероссийская выставка декоративно-прикладного искусства, Москва, Музей декоративно-прикладного искусства, 2005 г.; Всероссийская выставка «Отечество», Москва, ЦДХ, 2008 г.; Выставка художников Московского региона «50 лет МОСХ России», Москва, МГВЗ «Новый Манеж», 2008-2009 гг.; Всероссийская выставка «Россия XI», Москва, ЦДХ, 2009г.; Выставка РАХ, МОСХ России, ТСХР «Искусство сегодня», Москва, Беговая,7, 2009, 2010, 2011гг.; Международная выставка «Встреча друзей», Харбин, КНР, 2012г., Всероссийская выставка «Россия XII», Москва, ЦДХ, 2013г., Всероссийская выставка ювелирного искусства «Ретрофутуризм», Москва, 2015 г.
С 1998 года по настоящее время занимаюсь организационной и административной работой в Московском отделении ВТОО «Союз художников России» (ученый секретарь, оргсекретарь, заместитель председателя)
С 2001 года по настоящее время вхожу в состав Экспертного художественного совета МОСХ России, занимаюсь экспертизой и оценкой произведений скульптуры и декоративно-монументального искусства.
С 2000 г. по настоящее время сотрудничаю с ООО «Комбинат монументально-декоративного искусства» в качестве составителя сметно-договорной документации, художника-исполнителя, начальника ПТО и пр.
С 2000 по 2015 гг. сотрудничал с газетой «Московский художник» в качестве отв. Секретаря, редактора, автора. Составитель Иллюстрированного справочника МОСХ России, 2003 г., Информационного справочника «МОСХ России 50 лет » (совместно с Н.И.Аникиной), 2008г.,составитель и редактор Сборника статей (совместно с Н.И. Аникиной) «Дискурсы авангарда в советском официальном искусстве 2-й половины ХХ века», Москва, МОСХ России, 2017 г.,автор более 30 статей о художниках и художественных выставках, участник ряда конференций Российской академии художеств и Союза художников России на темы истории и развития изобразительного искусства, в т.ч. доклад «Нетрадиционные материалы и инновационные технологии как художественный прием в авторском ювелирном искусстве», РАХ, 2013 г., статья «Проблемы уничтожения и повреждения памятников монументального искусства 1960 – 1980-х годов», 2016 г., статья «Советская техническая эстетика 2-й половины ХХ века», 2017 г.
Павел Александрович Радимов - художник, общественный деятель, жизнь и творчество которого связаны со становлением советского изобразительного искусства. Он был одним из последних представителей Товарищества передвижных художественных выставок и одним из основателей и первым председателем Ассоциации художников революционной России (АХРР). Радимов вошел в историю советского искусства прежде всего как мастер пейзажа. Тонкие лирические картины русской природы, а также виды старых городов с памятниками древнерусского зодчества - основная тематика его творчества.
Будущий художник родился в 1887 году в селе Ходяйнове Рязанской губернии. Его прадед, дед и отец были сельскими дьячками. Павлу Радимову также прочили духовную карьеру. Его отдали сначала в духовное училище в Зарайске, а затем в Рязанскую семинарию. В семинарии Радимов начинает самостоятельные занятия рисунком и живописью. Уже в это время искусство становится его главным увлечением. Радимов бросает семинарию и уезжает в Москву, мечтая поступить в Московское Училище живописи, ваяния и зодчества. Однако в столицу он прибыл с опозданием - вступительные экзамены в Училище уже окончились. Но приезд в Москву не был напрасным. В течение года Радимов берет уроки живописи в частной студии Большакова. Однако в 1906 году Радимов поступает в Казанский университет, на историко-филологический факультет, после окончания которого преподает историю искусства и литературу в Казанской художественной школе. Все эти годы он не бросает занятия живописью. Благотворное влияние на его становление как профессионального живописца оказало знакомство и творческое общение с художником Н. И. Фешиным, выпускником Академии художеств.
Ранние работы Радимова - пейзажные и жанровые этюды небольшого формата ("Осенний базар", 1911; "Деревня Кукушкино под Казанью", 1912; "Башкирия. Близ Стерлитамака", 1913). Фрагментарность, "случайность" композиции, обобщенность в изображении фигур, крупные мазки, наложенные на плоскость холста, подобно мозаике, отличают работы Радимова в этот период. Уже тогда художник выставляет свои работы на выставках передвижников, а затем становится членом Товарищества передвижных художественных выставок.
В первые же годы после Октябрьской революции Радимов активно включается в культурное строительство. Он совместно с товарищами организует бесплатные выставки картин, в 1919 году становится заведующим отделом искусств Наркомпроса Татарской республики. В 20-е годы Радимов выступает одним из инициаторов объединения художников реалистического лагеря, которые видели будущее советского искусства в неразрывной связи с жизнью народа.
В 1922 году была создана Ассоциация художников революционной России, в которую вошли бывшие передвижники и молодые советские художники. Радимов был первым председателем АХРР и членом правления до конца существования объединения. Члены АХРР ставили перед собой задачу "документально изобразить великий момент истории в его революционном порыве". В этот период художник создает серию портретов героев революции - М. В. Фрунзе, С. М. Буденного, К. Е. Ворошилова, А. В. Луначарского. Строгость, предельная лаконичность образной трактовки и композиции отличают эти портреты, ставшие своеобразными этюдами для большого полотна на историко-революционную тему "Выступление В. И. Ленина на IV конгрессе Коминтерна в 1922 году" (1927).
В 20-е годы Радимов в своей живописи обращается к тематике народных праздников, обрядов и обычаев ("Хоровод", "Невеста", "Хлебановна", все 1928). Для этих полотен характерны этнографическая точность воспроизведения деталей быта и вместе с тем свободная живописная манера, яркий насыщенный колорит. В них прослеживается близость к творчеству живописцев старшего поколения - Ф. Малявина, А. Архипова.
Радимов много путешествовал. Еще в 1910-е годы он побывал в татарских деревнях, в Башкирии, пожил среди марийцев и чувашей. Он писал о том, что "художнику путешествовать необходимо - зорче видит его око, яснее разум, умнее желания". В 1934 году Радимов совершает поездку в Туркмению. Там живописец создает портреты, в которых психологическая характеристика персонажей сочетается с интересом к детальной передаче особенностей национального костюма, украшений ("Портрет Юсуповой", "Дервиш в Хиве", обе 1935), а также пейзажи, сочная цветовая гамма которых созвучна самим краскам южной природы ("Хорезм. Новый Ургенч", "Базар в Тамаузе", "Утро в Фирюзе", все 1935). В полотнах Радимова была запечатлена и древняя среднеазиатская архитектура, величественная и монументальная ("Мавзолей Тюрабек Ханым", "Мечеть в Аннау", обе 1934).
Иным был подход при создании картин, посвященных родной русской природе. Так, в пейзаже "Речка Воря" (1935) художник стремится передать едва уловимые состояния осенней природы, используя тонкие сочетания серебристо-серых, перламутровых тонов. Природа России никогда не была для Радимова отделена от ее истории. Тема славного прошлого отечественной культуры приобрела решающее значение в творчестве художника в годы Великой Отечественной войны. Она развивается Радимовым в серии "Памятники старины", в пейзаже "Весна в Загорске" (1943), во многих других полотнах, представляющих памятники архитектуры Троице-Сергиевой лавры, Загорска, Звенигорода. Загорск и его окрестности вдохновляли художника до последних дней его жизни. Сам Радимов писал: "С детских лет у меня пристрастие к памятникам отечественной истории, и высшее наслаждение для меня - поехать посмотреть маленький городок Московской или соседней области..."
Творчество Радимова было неразрывно связано с русским реалистическим искусством, верность которому он сохранял всю свою долгую творческую жизнь.
О. Лысцова
Сто памятных дат. Художественный календарь на 1987 год. М.: Советский художник, 1986.