ИСТОРИЯ РУССКОЙ БУХГАЛТЕРИИ
1920 год
Центральный институт труда (ЦИТ)
Особое влияние на последующую учетную методологию оказал даже не Чрезучет, а такое не вполне бухгалтерское учреждение как Центральный институт труда.
Центральный институт труда (ЦИТ) был организован осенью 1920 г. постановлением Президиума ВЦСПС, по инициативе человека, ставшего его бессменным директором: Алексея Капитоновича Гастева.
Гастев был настоящим, ярким и бескомпромиссным фанатиком своего дела. Такие люди вызывают преклонение или священный ужас, и какое именно их этих чувств вызывал директор ЦИТа у своих подчиненных, бог весть.
«Работа в ЦИТ имеет свою фатальность… - писал Алексей Капитонович к предисловии к одной из своих книг. - Две идеи страшно занимают меня, которым, по мере сил, я хочу сообщить цельность. Первую идею назову
биоэнергетикой .
Вторую идею назову
оргаэнергетикой .
Заразить современного человека особой методикой к постоянному биологическому совершенствованию, биологическим починкам и переделкам – такова первая задача. Дать высшую организационную конденсацию, дать способы организационных прививок для всей жизни, выраженной в ее сложном, огромном комплексе – задача вторая.
Мне пришлось быть в своей жизни очень долго революционером, слесарем-конструктором и художником. И я пришел к убеждению, что самым высшим выражением в работе, которое, я убежден, было во всем том, что я делал, является
инженерия .
Творческая инженерия, приложенная как к организационной конструкторской работе, так и к работе по переделке человека – является самой высшей научной и художественной мудростью».
А вот как вдохновенно Гастев намечал, по его выражению, «контуры грядущей культуры, которой должна венчаться наша революция».
«I . Острая наблюдательность.
Надо воспитать мелкую настороженность к жизни, к самому обыденному ее проявлению, утопить эти разлагающие философские обобщения. Вы идете по тротуару, а крестьянин идет болотной тропой; посмотрите, не два ли разных типа ваших походок - прямая поступь горожанина, рессорный шаг крестьянина; объясните - почему это и скажите, какая походка приемлема для дальних походов. Подходите к станку. Фиксируйте ваше внимание только на резце и стружке и сделайте то же самое при тихом ходе. И так изо дня в день. Отчеканивайте ваши впечатления. На завтра их фиксируйте, окрасьте их повторным, проверочным наблюдением. Можно быть уверенным, что вы из наблюдений хотя бы над криком торговок на базаре создадите особую науку или, во всяком случае, самый базар построите с учетом всего, что на нем происходит.
Наблюдению надо учить всех школьников, всех спортсменов, всех солдат, всю рабочую молодежь, всех рабочих и крестьян, всех граждан. И особенно наблюдению работы с попыткой ее быстро передать, запомнить хотя бы в десятой части.
II . Любовь к трудовым орудиям.
Что угодно: заводской резец, сверло, топор, молоток, лопата, карандаш, цеп, удило, все это надо признать нашим человеческим сокровищем. Культура орудия шла веками и тысячелетиями, ее создавала стихийная инерция всего человечества. В наше время необходимо изучать какой-нибудь плотницкий топор так же, как биологи изучают кровь, как физики - закон магнетизма. В школах надо наблюдать за детьми, на каком орудии останавливается их внимание, закрепить этот интерес и толкать к изобретениям в этой области. Каждое маленькое изменение дает переворот в обработочной технике. Очень распространена банальная мысль, что скоро не нужны будут орудия, все станет делать машина. Но здесь обывательское недоразумение. Ведь все орудия, все обработочные машины, это - интуиция человеческого тела, человеческого организма. Если даже машина будет триумфально торжествовать, то изучение примитивной инструментовки и механики человеческого тела, может быть, станет еще более внимательным.
В настоящее время обработочные орудия мало любят. А в заводах их ненавидят. И так безнадежно застыли в своей эволюции все эти молотки, рубанки, топоры.
Надо создать в наше время целый культ орудий, создать серьезную новую науку о законах работы орудиями.
III . Школа трудовых движений.
При современной культуре, особенно в России, человеческий организм находится в жалком положении. Им интересуются главным образом врачи, или, вернее, лекаря, и интересуются по должности. Так, много говорят о растрачивающихся силах, об экономии труда. Но ведь первая наша задача состоит в том, чтобы заняться той великолепной машиной, которая нам так близка – человеческим организмом. Эта машина обладает роскошью механики - автоматизмом и быстротой включения. Ее ли не изучать? В человеческом организме есть мотор, есть „передача", есть амортизаторы, есть усовершенствованные тормоза, есть тончайшие регуляторы, даже есть манометры. Все это требует изучения и использования. Должна быть особая наука - биомеханика, которая может культивироваться в изысканно-лабораторной обстановке, а может быть поставлена и в любой домашней комнате, на вольном воздухе, на площадке, в любой мастерской. Эта наука может и не быть узко-„трудовой", она должна граничить со спортом, но спортом, где движения сильны, ловки и к то же время воздушно-легки, механически-артистичны.
IV . Искусство работать с наименьшей затратой силы.
Количество пота, выделяемого при работе, часто говорит не о том, что работа трудна, а о том, что именно нет культуры труда. Мы часто работаем как дикари. Мы не совладели с простой вещью: как установить удобное дыхание при работе; такая установка делается спортсменами и борцами; она применена к чрезвычайно ограниченной части балующегося человечества и не применена к работающим классам. Наше дыхание очень часто не питает и не облегчает работу, оно препятствует работе.
Мы страшные варвары в распределении наших усилий. Мы „наваливаемся" на работу или уже просто «волыним». Надо приучиться к легкому распределению наших усилий.
И как это ни странно, мы не умеем отдыхать. Можем ли мы так лечь на кровать после работы, чтобы сразу отпустить все мышцы и почувствовать, что весь корпус беспомощно проваливается вниз?
Необходимо провозгласить не только академическую, но бытовую, социальную науку об энергетике работника.
Почему, почему горы книг написаны о тепловой энергии, о топках, котлах, паровых машинах, электричестве, антраците, белом угле, электрификации и ничего не написано об энергетике работника?
Почему все заборы заклеены афишами о фарсах, а на заводах. Нет ни на одной стене, ни на одном верстаке ни одной строчки, как добывать и как расходовать живую человеческую энергию? И это в стране, которая зовется рабоче-крестьянской!
V . Подбор характеров и настроений.
Сортировка характеров, определение психологии работающего человека и хотя бы приблизительный совет (правда, не гадальческий), куда и как поставить человека, должны стать обязанностью школ, военных частей и заводов. При такой постановке и кретин найдет свое место, и сумасброд найдет подходящий бассейн.
Мы должны биться за создание особых графиков рабочих настроений, создание особых кривых работы, создание особых психологических приемов, как „входить" в работу.
Наконец, каждая профессия, каждая рабочая операция, каждый трудовой прием должен иметь свое подходящее настроение, требовать свой характер.
VI . Тренировка.
Но вот где настоящая целина, где не ступала нога ученого и практика. Хоть родить, да надо сделать эту науку о трудовых учебных тренировках. Есть тренировка скрипача, танцора, акробата, фехтовальщика, но нет самой главной тренировки - настоящего труда. Надо распространить на все наши рабочие и крестьянские миллионы особые тренировочные рецепты, - как тренировать, воспитывать, обучаться правильному удару, как обучаться быстро нажиму, как научиться распределять давление. Во всем народе надо распространить дешевые тренировочные модели трудовых упражнений. Если прежде „гимнастика Мюллера" была в комнате барчука или любителя, тренировочные модели должны быть не только в заводах, а в каждой крестьянской избе. И пусть эта новая настоящая трудовая педагогика двинет народную культуру так же, как двигала ее какая-нибудь прививка против эпидемических болезней.
VII . Экономные движения вещей и людей в пространстве.
Нашу страну, глубоко деревенскую, захолустную, где порой, кажется, пропадают целые уезды, где вдруг „открывают" стоверстные незарегистрированные лесные участки, нашу страну надо о-город-ить, надо урбанизировать.
Кратчайшая линия, выигрыш пространства, законы движений многих тел с разными скоростями и встречами по ограниченному количеству линий, распланировка и расстановка на крохотном участке сложного предприятия - вот кодекс новой инженерной науки о постройке движений. Эту науку надо знать солдату, городскому голове, милиционеру, швейцару, командиру, сельскому старосте, а не только строителю железных дорог и телеграфному мастеру.
Вот комплекс той культуры, за которую надо биться нашей стране. Если она не усвоит этот новый инженерный тон эпохи, если снизу доверху не будет поставлено воспитание всего народа, если не будет методически прививаться эта народная выправка, нас объедет горожанин Европы и Америки, горожанин далеко уже не так развитой и знающий, но ловко портативный, и тренированный.
И как бы мы ни спорили о том строе, в котором теперь живем, ясно одно: его социальное содержание требует новой культуры, пропитанной работой, энергией, выдержкой».
Биологически совершенствовать человека двадцатых годов прошлого века – это, знаете, что-то… Возможно, в другое время Алексей Капитонович остался бы безвестным мечтателем-чудаком, с небольшими возможностями донести свои прекрасные идеи до консервативной публики, но революция – пора чудес. Фанатизм слесаря-конструктора упал на благодатную революционную почву и возрос на ней. В распоряжении Алексея Капитоновича оказался целый научно-исследовательский институт, со своим зданием и штатом, любой слесарь-конструктор обзавидовался бы!
Не стоит, конечно, думать, что био-и оргаэнергетика Гастева представляли совсем уж оригинальный интеллектуальный продукт: на Западе еще в начале ХХ в. и ранее велись подобные разработки и издавались книги, переводившиеся на русский язык – назовем, к примеру, работу французского философа де Ламетри «Человек-машина», вышедшую в С.-Петербурге в 1911 г., а сочиненную еще в 1747 г., - да и работы отечественных авторов имели место: например, в 1914 г. труд В.П. Горячкина «Работа живых двигателей». То есть идея рационализации труда посредством экономии движений, чем занялся институт Гастева в 1920 г., витала в воздухе.
До Октябрьской революции бухгалтерское сообщество не обращало на эту идею ровным счетом никакого внимания, решая методологические вопросы в традиционном, налаженном ключе. Чтобы развернуть научные поиски в другую сторону, потребовалась мировая встряска, социальное землетрясение, эпохальная чистка человеческих рядов, какой стала Октябрьская революция.
Новые кадры
ухватились за идею рационализации, ясную и доступную даже для малообразованного
рабфаковца, парня от станка или девушки от граблей, и в течение двух
десятилетий не выпускали из рук. Если гастевский Центральный институт труда
занимался в основном производственными, а не управленческими вопросами,
рационализируя движения токарей, литейщиков и каменщиков, то очень скоро последователи
Алексея Капитоновича, такие же простые парни и девушки, добрались в своем
рационализаторском порыве и до бухгалтерии, отчего бедная на продолжительное
время сделалась по-рабоче-крестьянски проще и по-революционному прямолинейней.
Михайлов А. Система ЦИТ – М.,
1932.
· ЦИТ и его методы НОТ – М., «Экономика», 1970.
Родоначальником научной организации труда (НОТ) является американский инженер Фредерик Уинслоу Тейлор (1856–1915 гг.).
Его система включала четыре взаимосвязанных элемента:
- выработка у рабочих рациональных методов и приемов труда;
- подбор кадров;
- обучение и развитие рабочих;
- тесное сотрудничество администрации и рабочих.
Последователи Ф. У. Тейлора:
1. Супруги Френк и Лилиан Гилбрет:
- впервые дали определение научной организации труда – это организация труда, основанная на измерениях;
- стали использовать кинематограф для изучения трудовых процессов;
- расчленили трудовой процесс на микроэлементы;
- придавали большое значение отдыху рабочих.
2. Гаррингтон Эмерсон:
поставил вопрос о научном управлении. Построил единую для всякого труда методику определения эффективности рациональной организации, назвав ее «12 принципов производительности». Успешность предприятия определяется и измеряется степенью отклонения организации от 12 принципов производительности.
3. Анри Файоль:
дополнил и развил принцип функциональной специализации, обосновал необходимость функционального построения аппарата управления, функционального разделения труда в производстве, функциональной системы обслуживания рабочих мест.
4. Генри Форд:
- расчленил трудовой процесс на составляющие и обеспечил внедрение поточного производства;
- был сторонником стандартизации производства;
- был сторонником специализации рабочих мест и рабочих.
5. Ученые, разрабатывавшие теорию человеческих отношений. Они считали, что производительность труда зависит от отношения к своей работе, от взаимоотношений с управляющими, солидарности в группе.
Теория человеческих отношений состоит из:
- изучения потребностей человека;
- социологии малых групп;
- управления рабочей силой на предприятии. Особое внимание уделялось мастеру. До 90% работы мастера должно быть посвящено человеческим отношениям, поэтому мастеров надо обучать общаться;
- развития внутрифирменных коммуникаций. Опыты показывают, что чем выше информированность работников о делах предприятия, тем выше эффективность производства;
- система участия рабочих включает:
- участие в принятии решения;
- участие в рационализации;
- участие в прибыли;
- организация социологии досуга.
В России в начале XX века по указанию В. И. Ленина активно изучалась и внедрялась система Ф. У. Тейлора и его последователей. Работа велась в двух направлениях:
- по линии профсоюзов созданы Центральный институт труда под руководством А. К. Гастева, журнал «Время», лига «Время – НОТ» под руководством П. Н. Кержинцева;
- по линии государства создан наркомат – руководитель В. В. Куйбышев.
Совместными усилиями государства и профсоюзов были организованы конференции по научной организации труда: первая в 1921 г. – Всероссийская; вторая в 1924 г. – Всесоюзная.
В 1930-е годы Институт труда был закрыт, книги уничтожались, журнал закрыт, считалось, что научная организация труда – это преклонение перед иностранщиной.
В 1941–1945 гг. основной формой организации труда были фронтовые бригады, в которых труд строился на научной основе без провозглашения этого.
В 1960-е годы наступил новый расцвет НОТ: в стране введены учет и отчетность по НОТ, на предприятиях созданы отделы НОТ, при министерствах – центры по НОТ, в вузах – новая специальность «НОТ и экономика труда».
В 1968 г. Состоялось Всесоюзное совещание по НОТ.
С 1990-х годов основная часть работы и отделы по НОТ на предприятиях закрываются.
Cтраница 1
Центральный институт труда (ЦИТ) - в СССР в 1920 - 1940 гг. ведущая научно-исследовательская организация, занимавшаяся разработкой важнейших проблем организации социалистического труда и практическим внедрением результатов исследований в производство.
Центрального института труда; о броне подростков.
Например, Гастев А.К. организовал центральный институт труда, коллективом которого была разработана концепция трудовых установок.
Совета Труда и Обороны об организации Центрального института труда (ЦИТ) при ВЦСПС и его задачах.
По инициативе В. И. Ленина в 1921 г. был создан Центральный институт труда (ЦИТ), ставший ведущим научно-методическим центром страны в области НОТ.
Ведущими подведомственными организациями Министерства труда РФ являются Институт труда, Центральный институт труда, Всероссийский центр производительности. Институт труда проводит исследования и разрабатывает рекомендации в области оплаты труда и занятости населения. Центральный институт труда осуществляет научные исследования и разрабатывает методические рекомендации в области нормирования труда, организации труда, занятости населения, подготавливает к изданию информационные материалы Международной организации труда.
Уже в начале 20 - х годов в стране был создан Центральный институт труда (ЦИТ), деятельность которого была направлена на выработку научно обоснованных предложений по совершенствованию трудовой деятельности и оказанию практической помощи предприятиям.
В СССР научная разработка вопросов организации труда началась в 1921 г., когда был организован Центральный институт труда (ЦИТ), ставший ведущим научно-методическим центром страны в области научной организации труда. Работники института разработали и внедрили на ряде предприятий рациональный режим труда и отдыха, разработали рекомендации по улучшению гигиенических условий труда, а также другие мероприятия, связанные с совершенствованием трудовых процессов, которые широко внедрялись на заводах и фабриках.
Постановлением Совета Труда и Обороны от 24 августа 1921 г., подписанным В. И. Лениным, был создан Центральный институт труда (ЦИТ) для изучения передового опыта предприятий в разработке вопросов НОТ.
Ряд исследовательских институтов, находящихся в подчинении Министерства труда РФ, - Институт труда (НИИ труда), Центральный институт труда, Всероссийский центр производительности - занимаются научными исследованиями и разработками, близкими по тематике, дублируя тем самым друг друга. Это касается вопросов нормирования трудовых процессов, оплаты труда, уровня жизни населения. С другой стороны, весьма слабой остается связь между государственными органами, в частности Министерством труда РФ и МОТ, рекомендации которой учитываются всеми странами, подписавшими международную Конвенцию в области трудовых отношений.
Одним из лидеров нового поколения стал А.К.Гастев (1882 - 1941), видный революционер, писатель, создавший в 1921 г. Центральный институт труда (ЦИТ), затем репрессированный и погибший в лагере. В центре внимания АТастева - конкретные вопросы организации и культуры труда, прикладная социология и социальная инженерия.
Отметим кратко и некоторые аспекты вклада в управленческую науку еще одного видного российского ученого, автора более 200 серьезных исследований по проблемам управления и научной организации труда, основателя и бессменного руководителя созданного в 1921 г. при ВЦСПС Центрального института труда (ЦИТ) - Алексея Капитоновича Гастева.
В нашей стране были развернуты значительные по тем масштабам исследования, широко изучался отечественный и зарубежный опыт организации труда. В 1921 г. был создан Центральный институт труда (ЦИТ), сыгравший значительную роль в развитии научно-методических основ научной организации труда.
В 1932 г. заводом Красный пролетарий был изготовлен первый опытный револьверный станок для завода им. Серго Орджоникидзе; в том же году Центральный институт труда (ЦИТ) впервые применил принципы агрегатирования при конструировании станков; в 1933 г. были выпущены первые зубофрезерные полуавтоматы и одношпиндельные токарные прутковые автоматы. В 1934 г. в Экспериментальном научно-исследовательском институте металлорежущих станков (ЭНИМС) под руководством главного конструктора, ныне чл.
Практика воспитания нового человека 20 - х - начала 30 - х годов. Алексей Капитонович Гастев, рабочий, профессиональный революционер, становится руководителем Центрального института труда.
Алексей Капитонович Гастев (1882-1938), видный деятель мотовского движения в Советской России, организатор и директор Центрального института труда (1920-1938), член Совета по научной организации труда при НК РКИ СССР, участник революционного движения (член РСДРП с 1901 г.), пролетарский поэт. Окончил городское училище и технические курсы в Суздале, поступил в Московский учительский институт, откуда был исключен за политическую деятельность, неоднократно подвергался арестам и ссылкам, до 1917 г. находился на нелегальном положении. В этот период эмигрировал во Францию, где учился в Высшей школе социальных наук (Париж) и работал на заводах.
В 1917-1918 гг. А.К. Гастев - секретарь Союза металлистов Петрограда, управляющий предприятием, журналист. Назначен председателем Комитета стандартизации при Совете труда и обороны (1932 г.), ответственный редактор журналов "Организация труда", "Установка рабочей силы", "Вестник стандартизации". В 1938 г. - репрессирован, погиб, в 1957 г. - реабилитирован.
Фигура А.К. Гастева интересна как пример человека, искренне воодушевленного пролетарской революцией, каждую минуту своей жизни искавшего способ быть полезным трудовому народу своей родины.
Гастев разделял идеологию объединения "Пролетарская культура", правда, в отличие от лидера Пролеткульта А.А. Богданова, который боролся с метафизикой, фетишизмом во всех формах, А.К. Гастев считал, видимо, что трудящимся необходимы идолы, нужна новая форма религии, взамен утраты веры в христианского бога. Религия необходима как способ объединения пролетариата, способ сделать жизнь осмысленной, ибо в основной своей массе рабочий класс - люди малограмотные или совсем неграмотные, они не смогут сразу освоить непростые истины марксизма. Так, например, в стихотворении "Чудеса работы" (1918) описаны ощущения работников, которые, приходя на завод, в котельный цех, воспринимают его как храм, а процесс труда - как переживание чуда (Гастев, 1971).
Поэтическое творчество Гастева воспевало идеалы пролетарского единства, гордость трудового человека, создающего полезный для общества продукт. Так, сборник "Машина" (1913) составляют стихи, в которых лирический герой восторгается заводскими гудками (собирающими рабочих по утрам, к началу смены) - символами пролетарского единения, заводскими воротами, балками, рельсами, кранами, молотом (Гастев, 1971). Интересно, что объектом поэтического вдохновения оказывается тот самый "Молох", который у А.И.Куприна (1896) является символом капиталистической фабрики, вообще капитализма, "пожирающего" работников - как своих неизбежных жертв.
Программа научной и практической деятельности ЦИТа отражена в статьях "Наши задачи" (1921) и "Социальное знамя ЦИТа" (1925). Конечная цель ЦИТа - проектирование высокопроизводительных трудовых процессов, предприятий в Советской республике, содействие повышению общей и трудовой культуры населения, производство работников необходимой квалификации в нужных стране масштабах. Реализация указанных задач - дело "социальной инженерии", которая должна выработать проект "социально-инженерной машины" как научно обоснованный вариант технологии производства необходимых "рабочих типов".
Термины "машина", "социальная инженерия" имеют не только метафорическое значение, речь идет, по сути, о создании научно обоснованной технологии производственного обучения, гарантирующей заданный результат. В середине 60-х гг. аналогичные по содержанию проекты американских психологов Б. Скиннера и Н. Краудера получили название "программированного обучения".
Вполне вероятно, что А.К. Гастев разделял не только идейную направленность вождей и идеологов "Пролетарской культуры", но и положения "Всеобщей организационной науки" А.А. Богданова, его организационную точку зрения, что проявилось как своеобразный вариант системного мышления. Так, Гастев видит много общего в жизнедеятельности всего предприятия, в труде рабочего, обслуживающего машину, в работе машины. Рабочий за станком - аналог труда директора предприятия, самого рабочего он представляет как устройство сложной машины, в котором имеются свой мотор, система энергоснабжения, система передачи скорости, отдел установок, отдел учета и контроля, отдел управления, своеобразные шаблоны-направители. Научное исследование призвано выявить законы эффективного выполнения трудовых действий в целях рационализации труда и создания технологии производственного обучения. Гастев с большим уважением относился к работам Ф.У.Тэйлора, но видел слабость его "научного менеджмента" в неразработанности методики обучения работников рационализированным способам труда. Таким образом, отсутствие научно обоснованной технологии подготовки рабочих оказывалось существенным тормозом в реализации принципов научного управления.
Инженерный подход к производству квалифицированных кадров сочетался у Гастева с поэтическим отношением к труду, человеку труда. Модель работающего человека для Гастева - это не просто живая машина, это самая совершенная из возможных машин, машина, способная к самосовершенствованию, обладающая замечательным регулятором - мозгом. Человек полон возможностей, он не статичен в своих свойствах, напротив, он может достичь чудес мастерства. Для этого нужно желание, настойчивость и помощь со стороны науки, которая должна найти рациональные приемы работы и создать эффективные технологии обучения им. Вот несколько примеров лозунгов Гастева, обращенных к рабочим, написанных в жанре белого стиха:
"Знающий, но не умеющий - это механизм без двигателя";
"Научись хорошо исполнять - будешь хорошо распоряжаться";
"Барчук-белоручка склонен бесконечно болтать. Упорный заводской организатор даже при бедном оборудовании победит своей организационной сноровкой",
"Что такое научная организация труда? - Это организация, основанная на строго учтенном опыте. Прежде чем изменить способы работ, надо их тщательно изучить",
"Зеваки говорят о заграничных чудесах и распускают слюни. А ты сам сделай чудо у себя дома.
"Перед началом работы Вы произносите: "Это трудно" - и уже думаете за нее не приниматься. А нельзя ли наоборот: сказать - "трудно" и вдохновиться этой трудностью, в надежде ее победить, изобретя способ легкого преодоления";
"В машине-орудии - все рассчитано и подогнано. Будем так же рассчитывать и живую машину-человека" (Гастев, 1971).
Гастев как опытный революционер-агитатор создает легкие для запоминания формулы культуры труда, обращенные к сознанию рабочих, стремится воодушевить их осмысленным участием в общем труде, в работе над собой. Гастев считал преждевременной деятельность зарубежных и отечественных психотехников, которые пытались содействовать оптимизации труда через сортировку подходящих работников, их подбор. Тезис об устойчивых индивидуальных различиях казался ему недостаточно научно обоснованным, он игнорировал различия людей и подчеркивал всемерно роль тренировки, воспитания нужных умений, развития.
В статье "Социальное знамя ЦИТа" (1925) Гастев писал:
"...И знай: в тебе - в каждом - сидит Форд, но только такой, который отдает свои силы новому невиданному отечеству. Мы призываем, мы все время говорим: развивай свои способности, тренируйся, совершенствуйся! Мы переворачиваем современную биологию и говорим: человек полон возможностей; в нем тысячи возможностей для приспособления, тренировки, победы. Вот почему мы жестко противопоставляем себя психотехникам - не сортировка на первом плане, а тренировка..Мы знаем, что надо поставить задачу воспитания особого нового скоростного человека, с его быстрой реакцией, с его способностью всегда быть настороженным и в то же время расходовать минимум нервной энергии. И здесь, опять-таки, не отбор, а тренировка, ибо все должны быть такими, а не только избранные" (1965).
В сборнике "Восстание культуры" (1923) можно найти такое стихотворение:
Поставим памятник
АМЕБЕ - давшей реакцию,
СОБАКЕ - величайшему другу, зовущему к упражнению,
ОБЕЗЬЯНЕ - урагану живого движения,
РУКЕ - чудесной интуиции воли и конструкции,
ДИКАРЮ - с его каменным топором,
ИНСТРУМЕНТУ - как знамени воли,
МАШИНЕ - учителю точности и скорости,
И ВСЕМ СМЕЛЬЧАКАМ, зовущим
К ПЕРЕДЕЛКЕ ЧЕЛОВЕКА (Гастев, 1971).
Справедливости ради следовало бы отметить, что стремление всех людей воспитать как быстрых, точных, управляемых, послушных работников, задача переделки человека, отрицающая, по сути, устойчивые своеобразные свойства людей, важные для профессионального успеха, - отражали волюнтаристскую позицию игнорирования научных данных, близкую позиции Т. Д. Лысенко в биологии в 30-50-е гг.
Гастев мечтал об организации трудового чемпионата, в противовес ""чистому спорту"". У него есть стихотворение "Ответьте срочно!" (между 1919 и 1922 гг.), в котором нарисована ситуация выступления рабочего-котельщика на эстраде рабочего клуба. Рабочий демонстрирует виртуозное владение темпом и ритмом своих движений, чувством времени:
"...Хотите? Буду ударять молотом по наковальне. И, во-первых, буду ударять ровно 60 раз в минуту, не глядя на часы. Во-вторых, буду ударять так. что первую четверть минуты буду иметь темп на 120, вторую четверть - на 90, третью - 60. И начач. Котельшик из Дублина был признан чемпионом клепки. Это было? Это будет!" (Гастев, 1971).
"Это будет", а не "есть уже" потому, что рабочие традиционно либо хранили секреты своего мастерства (из эгоистических побуждений - не делились с другими результатами высокопроизводительного труда), либо из чувства солидарности не демонстрировали полностью своих умений (чтобы рост продуктивности труда не приводил к снижению расценок, либо сокращению количества рабочих мест), то есть необходимо изменение отношения рабочих, к труду, которое грядет за социальными революциями.
Программа задач ЦИТа, ориентированных Гастевым в начале 20-х гг.
Общество "Установка" организовывало курсы для обучения новым профессиям, переобучения, подготовки инструкторов обучения на местах. Другой важной формой работы общества было консультирование предприятий и организаций по вопросам рационализации управления.
Начиная с 1930 г. ЦИТ свертывает широкую сеть (порядка 60) своих учебных комбинатов, так как к этому времени в стране была развернута сеть школ фабрично-заводского ученичества (ФЗУ). В центре внимания ЦИТа оказывается проблема проектирования рабочего состава, совершенствование организации труда и производства по заказам отдельных предприятий (Гастев, 1972).
Под руководством Гастева была создана система экспертизы существующей производственной организации, а также организационного проектирования трудовых постов, участков производственного процесса, включая всю цепочку технологии производства от заготовительных цехов до выпуска готовой продукции и управленческих структур. При этом реализовались идеи тектологии о прогрессивном развитии и функционировании организаций, закон минимальных звеньев, выявлялись огромные резервы повышения производительности; неизменно подчеркивалась роль точного распределения функций работников, их квалификации, способа взаимодействия. Таким образом, опыт ЦИТа может служить примером исследования и экспертизы типов производственных организаций, организационного проектирования, проектирования требуемой квалификации, путей профессионального роста и продвижения производственных кадров в зависимости от тенденций развития техники и технологии предприятия (Гастев, 1972).
Опыт ЦИТа оказал неоценимую услугу становлению промышленности СССР, укреплению его военного потенциала. Так, еще в 1931 г. на основе военного отдела ЦИТа был создан Военный институт труда, техники и кадров (1965). В целом за период 1921-1938 гг. силами сотрудников ЦИТа "было подготовлено в 1700 пунктах страны свыше полумиллиона квалифицированных рабочих двухсот специальностей. ЦИТ подготовил также свыше 20 000 инструкторов производственного обучения, консультантов по НОТ" (1965).
Для современной психологической науки наследие Гастева и его сподвижников по ЦИТу - образец построения моделей организаций и ее звеньев, вплоть до деятельности отдельных субъектов труда; это вклад в теорию организаций и организационную психологию, психологию управления, психологию труда.
Печатается по изданию: Носкова О.Г. История психологии труда в России (1917-1957). - М., Изд-во МГУ, 1997.
Не менее известна была и научная школа Института техники управления (ИТУ), родоначальниками которой были Елена Федоровна Розмирович (1885 -- 1953), Эрнест Карлович Дрезен (1892-- ?), Леонтий Алексеевич Бызов (1886-- ?), Владимир Исаакович Мейльман, Михаил Петрович Рудаков (1891 -- ?) и другие исследователи. ИТУ, быстро завоевавший лидирующие позиции в отечественной науке управления и сохранявшей их в течение длительного периода времени, с 1924-го по 1929-й г., стал первым в стране институтом, центральной проблемой которого стала проблема управления.
Отправной методологической посылкой научной школы ИТУ послужила т. н. «производственная трактовка» -- положение о наличии общих черт в производственном и управленческом процессах. Создатели «производственной трактовки» понимали управление как «чисто технического характера процесс направления и руководства применением рабочего труда в производстве или в административных аппаратах, осуществляемый определенной категорией лиц с помощью ряда приемов над совокупностью людей и вещей» . И этот процесс, состоящий из распорядительных, планирующих, надзорных, контролирующих, регулятивных в широком смысле этого слова действий, рассматривался как принципиально ничем не отличающийся от собственно производственного процесса.
Указанная аналогия, в которой и была сконцентрирована идея «производственной трактовки», вытекала из особых представлений о характере работы органов управления, согласно которым любой управленческий аппарат рассматривался как сложная машина или система машин, а его работа -- как производственный процесс. Изучение и учет производственного труда, устранение лишних движений дают возможность совершенствовать и автоматизировать производственный процесс, эволюция которого характеризуется внедрением все более усовершенствованных орудий труда -- машин, организуемых в целые системы. Это, в свою очередь, приводит к тому, что труд рабочих, управляющих машинами, сводится к ряду простейших движений по регулированию работы этих машин. Но поскольку управленческие процессы аналогичны производственным, постольку они также могут быть подвергнуты тонкому учету и планированию. Разделяя управление на отдельные операции, устанавливая их последовательность и продолжительность, изучая их во времени и пространстве, можно заранее рассчитать и механизировать весь ход управленческого процесса, автоматизировать труд по управлению людьми.
Таким образом, из механизации производства вытекала и механизация управления, сводившая все функции последнего к простейшим движениям. Зрелая механизация, считали представители ИТУ, делает излишним труд по руководству людьми, ибо это последнее уже осуществляется машинами, а управление сводится к механическому надзору и автоматической проверке и лишается всяких черт особой командной функции. «Система управления людьми» заменяется «системой управления вещами», и функции управления «мало-помалу теряют свой... приказывающий характер и, наконец, исчезают вовсе, как особые функции особого рода людей».
Значение социального аспекта в управленческой проблематике неуклонно падало: на первый план выдвигалось влияние техники. Следует подчеркнуть, что коллектив института мало интересовала собственно содержательная (социально-экономическая) сторона управления. Основная задача виделась ему в поиске и нахождении максимально целесообразных технических приемов планирования, учета и организации, а также в конструировании аппарата управления как единого и нераздельного комплекса.
Функционально-технический подход к научному анализу проблемы управления с позиций «производственной трактовки» позволил сотрудникам института осуществить ряд плодотворных разработок в области рационализации структур управления. Будучи убеждены в том, что максимально целесообразное построение управленческого аппарата является залогом максимально простого отправления управленческих функций, ученые ИТУ выявили слабые места линейной структуры, внедрили систему временных подвижных групп и т. п. Критический анализ системы Ф. Тейлора позволил им разработать собственную модель функциональной структуры управления, основанную на четкой классификации функций по целевой установке, исключающей их параллелизм. Деятельность коллектива ИТУ была направлена прежде всего на организационно-техническую рационализацию основных функций и структуры управления, а также на совершенствование всей технологии управленческой работы. Именно здесь институту удалось достичь наивысшего результата.
Жестко отстаивая свои позиции, ИТУ объявлял технический подход к управлению -- единственным: все другие концепции признавались ложными и ненужными. Особым гонениям подвергались попытки исследовать социальный аспект управления. По мнению сотрудников института, последний присутствовал в управлении лишь в условиях капитализма, где с его помощью (посредством использования различных экономических и социально-психологических методов) преодолевалось классовое сопротивление рабочих. При социализме же, считали они, проблемы противоречия интересов наемных работников и работодателей не существует, поэтому не нужны и разработки в области социально-экономических проблем управления. В конце концов, представители «производственной трактовки» пришли к совсем уж парадоксальным выводам, согласно которым прогрессирующее -- в условиях советской реальности -- развитие техники приведет к тому, что социальное управление коллективами уступит место управлению вещами. Поскольку функции руководства людьми также будут передоверены машинам, не нужными станут и руководители и, как следствие, сама наука управления персоналом.