Николай Костомаров появился на свет до вступления в брак местного помещика Ивана Петровича Костомарова с крепостной и по законам Российской империи стал крепостным своего собственного отца.
Николай Костомаров родился 5 (17) мая года в слободе Юрасовке Острогожского уезда Воронежской губернии (ныне село Юрасовка).
Отставной военный Иван Костомаров уже в возрасте выбрал себе в жены девушку Татьяну Петровну Мельникову и отправил ее в Москву для обучения в частном пансионе - с намерением потом на ней жениться. Обвенчались родители Николая Костомарова в сентябре 1817 года, уже после рождения сына. Отец собирался усыновить Николая, но не успел этого сделать.
Иван Костомаров, поклонник французской литературы XVIII века , идеи которой он пытался прививать и малолетнему сыну, и своей дворне. 14 июля 1828 года он был убит своими дворовыми людьми, похитившими при этом скопленный им капитал. Смерть отца поставила его семью в тяжелое юридическое положение. Рожденный вне брака, Николай Костомаров как крепостной отца в наследство переходил теперь его ближайшим родственникам - Ровневым, которые были не прочь отвести душу, издеваясь над ребёнком. Когда Ровневы предложили Татьяне Петровне за 14 тысяч десятин плодородной земли вдовью долю - 50 тыс. рублей ассигнациями, а также свободу сыну, она согласилась без проволочек.
Оставшись с очень скромным достатком, мать перевела Николая из московского пансиона (где он, только начав учиться, за блестящие способности получил прозвище фр. Enfant miraculeux - чудо-ребенок) в пансион в Воронеже, ближе к дому. Обучение в нем обходилось дешевле, но уровень преподавания был очень низким, и мальчик едва высиживал скучные уроки, которые практически ничего ему не давали. Пробыв там около двух лет, он был отчислен за «шалости» из этого пансиона и перешел в Воронежскую гимназию . Окончив здесь курс в 1833 году, Николай стал студентом Харьковского университета историко-филологического факультета.
Студенчество ,
Уже в первые годы учения сказались блестящие способности Костомарова, доставившие ему от учителей московского пансиона, в котором он при жизни отца недолго учился, прозвище «enfant miraculeux» (фр. «чудо-ребёнок » ). Природная живость характера Костомарова с одной стороны, низкий уровень учителей того времени - с другой не давали ему возможности серьёзно увлечься занятиями. Первые годы пребывания в Харьковском университете, историко-филологический факультет которого не блистал в ту пору профессорскими дарованиями, мало отличались в этом отношении для Костомарова от гимназии. Сам Костомаров много работал, увлекаясь то классической древностью, то новой французской литературой , но работы эти велись без надлежащего руководства и системы, и позднее Костомаров называл свою студенческую жизнь «беспорядочной». Лишь в 1835 году , когда на кафедре всеобщей истории в Харькове появился М. М. Лунин, занятия Костомарова приобрели бо́льшую системность. Лекции Лунина оказали на него сильное влияние, и он с жаром отдался изучению истории . Тем не менее, он так ещё смутно сознавал свое настоящее призвание, что по окончании университета поступил было на военную службу. Неспособность его к последней скоро стала, однако, ясна и начальству его, и ему самому.
Увлёкшись изучением сохранившегося в городе Острогожске , где стоял его полк, архива местного уездного суда, Костомаров задумал писать историю слободских казачьих полков . По совету начальства он оставил полк и осенью 1837 года вновь явился в Харьков с намерением пополнить своё историческое образование.
В это время усиленных занятий у Костомарова, отчасти под влиянием Лунина, стал складываться взгляд на историю, в котором были оригинальные черты сравнительно с господствовавшими тогда среди русских историков воззрениями. По позднейшим словам самого учёного, он «читал много всякого рода исторических книг, вдумывался в науку и пришёл к такому вопросу: отчего это во всех историях толкуют о выдающихся государственных деятелях, иногда о законах и учреждениях, но как будто пренебрегают жизнью народной массы? Бедный мужик-земледелец-труженик как будто не существует для истории; отчего история не говорит нам ничего о его быте, о его духовной жизни, о его чувствованиях, способе его радостей и печалей »? Мысль об истории народа и его духовной жизни, в противоположность истории государства, стала с этой поры основной идеей в кругу исторических воззрений Костомарова. Видоизменяя понятие о содержании истории, он раздвигал и круг её источников. «Скоро , - пишет он, - я пришёл к убеждению, что историю нужно изучать не только по мертвым летописям и запискам, а и в живом народе ». Он научился украинскому языку , перечитал изданные народные украинские песни и печатную литературу на украинском языке, тогда очень небольшую, предпринимал «этнографические экскурсии из Харькова по соседним сёлам, по шинкам». Весну 1838 года он провёл в Москве, где слушание лекций С. П. Шевырёва ещё более укрепило в нём романтическое отношение к народности.
Интересно, что до 16 лет Костомаров не имел понятия об Украине и украинском языке. Что такое Украина и украинский язык, он узнал в Харьковском университете и стал кое-что писать по-украински. «Любовь к малорусскому слову более и более увлекала меня , - вспоминал Костомаров, - мне было досадно, что такой прекрасный язык, остается без всякой литературной обработки и, сверх того, подвергается совершенно незаслуженному презрению ». Со второй половины 1830-х годов он начал писать по-украински, под псевдонимом Иеремия Галка , и в -1841 годах выпустил в свет две драмы и несколько сборников стихотворений, оригинальных и переводных.
Быстро продвигались вперед и его занятия по истории. В 1840 году Костомаров выдержал магистерский экзамен.
Народничество ,
Немедленно по окончании своей второй диссертации Костомаров предпринял новую работу по истории Богдана Хмельницкого и, желая побывать в местностях, где происходили описываемые им события, стал учителем гимназии сперва в Ровно , затем () в Первой киевской гимназии . В1846 году совет Киевского университета избрал Костомарова преподавателем русской истории, и с осени этого года он начал свои лекции, вызвавшие сразу глубокий интерес слушателей.
В Киеве, как и в Харькове, около него составился кружок лиц, преданных идее народности и намеревавшихся проводить эту идею в жизнь. В кружок этот входили П. А. Кулиш , Аф. Маркевич, Н. И. Гулак, В. М. Белозерский , Т. Г. Шевченко . Интересы киевского кружка не ограничивались, однако, пределами украинской национальности. Члены его, увлеченные романтическим пониманием народности, мечтали об общеславянской взаимности, соединяя с последней пожелания внутреннего прогресса в собственном отечестве.
Взаимность славянских народов - в нашем воображении не ограничивалась уже сферой науки и поэзии, но стала представляться в образах, в которых, как нам казалось, она должна была воплотиться для будущей истории. Помимо нашей воли стал нам представляться федеративный строй, как самое счастливое течение общественной жизни славянских наций… Во всех частях федерации предполагались одинаковые основные законы и права, равенство веса, мер и монеты, отсутствие таможен и свобода торговли, всеобщее уничтожение крепостного права и рабства в каком бы то ни было виде, единая центральная власть, заведующая сношениями вне союза, войском и флотом, но полная автономия каждой части по отношению к внутренним учреждениям, внутреннему управлению, судопроизводству и народному образованию.
С целью распространения этих идей дружеский кружок преобразовался в общество, получившее название Кирилло-мефодиевского братства .
Панславистские мечтания юных энтузиастов скоро были оборваны. Студент Петров, подслушавший их беседы, донес на них; они были арестованы весной 1847 года , обвинены в государственном преступлении и подвергнуты различным наказаниям.
Расцвет деятельности ,
Н. И. Костомаров, 1869 год.
Костомаров, сторонник федерализма, всегда верный малороссийской народности своей матери, без всяких оговорок признавал эту народность органическою частью единого русского народа, которого «народная стихия общерусская», по его определению, «в первой половине нашей истории» является «в совокупности шести главных народностей, именно: 1) Южнорусской, 2) Северской, 3) Великорусской, 4) Белорусской, 5) Псковской и 6) Новгородской». При этом Костомаров считал своим долгом и «указать на те начала, которые условливали между ними связь и служили поводом, что все они вместе носили и должны были носить название общей Русской Земли, принадлежали к одному общему составу и сознавали эту связь, несмотря на обстоятельства, склонившие к уничтожению этого сознания. Эти начала: 1) происхождение, быт и языки, 2) единый княжеский род, 3) христианская вера и единая Церковь».
После вызванного студенческими беспорядками () закрытия петербургского университета, несколько профессоров, и в числе их Костомаров, устроили (в городской думе) систематические публичные лекции, известные в тогдашней печати под именем вольного или подвижного университета: Костомаров читал лекции по древней русской истории. Когда профессор Павлов, после публичного чтения о тысячелетии России, был выслан из Санкт-Петербурга , комитет по устройству думских лекций решил, в виде протеста, прекратить их. Костомаров отказался подчиниться этому решению, но на следующей его лекции (8 марта ) поднятый публикой шум принудил его прекратить чтение, а дальнейшие лекции были воспрещены администрацией.
Выйдя в 1862 году из состава профессоров петербургского университета, Костомаров уже не мог более вернуться на кафедру, так как его политическая благонадежность вновь была заподозрена, главным образом, вследствие усилий московской «охранительной» печати. В 1863 году его приглашал на кафедру Киевский университет, в 1864 году - Харьковский, в1869 году - опять Киевский, но Костомаров, по указаниям министерства народного просвещения, должен был отклонить все эти приглашения и ограничиться одной литературной деятельностью, которая, с прекращением «Основы», также замкнулась в более тесные рамки. После всех этих тяжелых ударов Костомаров как бы охладел к современности и перестал интересоваться ею, окончательно уйдя в изучение прошлого и в архивные работы. Один за другим появлялись в свет его труды, посвященные крупным вопросам по истории Украины, Русского государства и Польши. В 1863 году были напечатаны «Севернорусские народоправства», представлявшие собой обработку одного из читанных Костомаровым в петербургском университете курсов; в 1866 году в «Вестнике Европы» появилось «Смутное время московского государства», затем «Последние годы Речи Посполитой». В начале1870-х годов Костомаров начал работу «Об историческом значении русского песенного народного творчества». Вызванный ослаблением зрения перерыв архивных занятий в 1872 году дал Костомарову повод к составлению «Русской истории в жизнеописаниях главнейших её деятелей».
Последние годы ,
Оценка деятельности ,
Репутация Костомарова, как историка, и при жизни, и после смерти его неоднократно подвергалась сильным нападкам. Его упрекали в поверхностном пользовании источниками и проистекавших отсюда ошибках, в односторонности взглядов, в партийности. В этих упреках заключается доля истины, весьма, впрочем, небольшая. Неизбежные у всякого учёного мелкие промахи и ошибки, быть может, несколько чаще встречаются в сочинениях Костомарова, но это легко объясняется необыкновенным разнообразием его занятий и привычкой полагаться на свою богатую память. В тех немногих случаях, когда партийность действительно проявлялась у Костомарова - а именно в некоторых трудах его по украинской истории, - это было лишь естественной реакцией против ещё более партийных взглядов, высказывавшихся в литературе с другой стороны. Не всегда, далее, сам материал, над которым работал Костомаров, давал ему возможность придерживаться своих взглядов на задачу историка. Историк внутренней жизни народа по своим научным взглядам и симпатиям, он именно в своих работах, посвящённых Украине, должен был явиться изобразителем внешней истории.
Во всяком случае, общее значение Костомарова в развитии русской и украинской историографии можно, без всякого преувеличения, назвать громадным. Им была внесена и настойчиво проводилась во всех его трудах идея народной истории. Сам Костомаров понимал и осуществлял её главным образом в виде изучения духовной жизни народа. Позднейшие исследователи раздвинули содержание этой идеи, но заслуга Костомарова этим не уменьшается. В связи с этой основной мыслью работ Костомарова стояла у него другая - о необходимости изучения племенных особенностей каждой части народа и создания областной истории. Если в современной науке установился несколько иной взгляд на народный характер, отрицающий ту неподвижность, какую приписывал ему Костомаров, то именно работы последнего послужили толчком, в зависимости от которого стало развиваться изучение истории областей.
Внося новые и плодотворные идеи в разработку русской истории, исследуя самостоятельно целый ряд вопросов в её области, Костомаров, благодаря особенностям своего таланта, пробуждал, вместе с тем, живой интерес к историческим знаниям и в массе публики. Глубоко вдумываясь, почти вживаясь в изучаемую им старину, он воспроизводил её в своих работах такими яркими красками, в таких выпуклых образах, что она привлекала читателя и неизгладимыми чертами врезывалась в его ум . В лице Костомарова удачно соединялись историк-мыслитель и художник - и это обеспечило ему не только одно из первых мест в ряду русских историков, но и наибольшую популярность среди читающей публики.
Взгляды Костомарова находят свое применение при анализе современных азиатских и африканских обществ. Так, например, современный востоковед С. З. Гафуров указывал в своей статье, посвящённой Третьей мировой теории ливийского лидера М. Каддафи :
Интересно отметить, что семантика слова «Джамахирия» связана с понятиями, которые
Улица Костомаровская в Харькове
- Именем Костомарова названа улица в Харькове.
- Именем Н. И. Костомарова названа аудитория № 558 исторического факультета
Костомаров Николай Иванович
(род. в 1817 г. - ум. в 1885 г.)
Классик украинской историографии. Один из основателей Кирилло-Мефодиевского общества.
Среди российских и украинских историков Николай Иванович Костомаров занимает совершенно особое место. Этот человек был влюблен в историю, относился к ней, наверное, даже не как к науке, а как к искусству. Прошлое Николай Иванович не воспринимал отрешенно, со стороны. Возможно, специалисты скажут, что это не лучшая черта для ученого. Но именно увлеченность, влюбленность, азарт, воображение делали Костомарова столь привлекательной для соотечественников фигурой. Именно благодаря его неравнодушному, его субъективному отношению к истории она вызвала интерес у россиян и украинцев. Заслуга Николая Ивановича перед российской, а особенно украинской исторической наукой исключительно велика. В отличие от многих современников Костомаров настаивал на самостоятельном значении украинской истории, языка и культуры. Он заразил многих людей своей любовью к героическому и романтическому прошлому Малороссии, ее народу, ее традициям. Василий Ключевский так писал о своем коллеге: «Все, что было драматичного в нашей истории, особенно в истории нашей юго-западной окраины, все это рассказано Костомаровым, и рассказано с непосредственным мастерством рассказчика, испытывающего глубокое удовольствие от собственного рассказа».
Николай Иванович Костомаров не впитал с детства какую-то особую любовь к Малороссии, хотя мать его и была украинкой, ребенок воспитывался в русле русской культуры. Николай родился 4 (16) мая 1817 года в селе Юрасовка (ныне Ольховатского района Воронежской области). Отец его, отставной капитан Иван Петрович Костомаров был помещиком. В свое время ему приглянулась одна из крепостных девушек - Татьяна Петровна. Иван отправил ее учиться в Петербург, а по возвращении взял в жены. Официально брак был зарегистрирован уже после рождения Коли, и отец так и не успел усыновить мальчика.
Отец Николая был человеком образованным, особенно восхищался французскими просветителями, но в то же время с дворней своей был жесток. Судьба Ивана Костомарова сложилась трагически. Взбунтовавшиеся крестьяне убили барина, ограбили его дом. Это произошло, когда Николаю было 11 лет. Так что заботы о нем взяла на себя Татьяна Петровна. Николай был отдан в воронежский пансион, затем перешел в воронежскую гимназию. Биографы расходятся во мнениях, почему будущему историку не сиделось на месте. Судя по всему, исключали его за шалости. Но вел он себя плохо, в частности, потому, что способности его требовали более серьезного уровня преподавания. В московском пансионе, где Костомаров некоторое время находился еще при жизни отца, талантливого мальчика окрестили enfant miraculeux (волшебный ребенок).
В 16 лет Николай Костомаров отправился в ближайший к его родным местам университет - Харьковский. Он поступил на историкофилологический факультет. Учился Костомаров поначалу ни шатко ни валко. Преподаватели не производили на него большого впечатления, он метался от темы к теме, изучал античность, совершенствовал языки, изучал итальянский. Затем он близко сошелся с двумя педагогами, влияние которых определило его судьбу. Одним из них был описанный в данной книге Измаил Срезневский - пионер украинской этнографии, издатель романтической «Запорожской старины». Костомаров с восторгом отзывался о работе этого ученого, сам был заражен любовью к малороссийской культуре. На него также повлияло личное знакомство с другими корифеями новой украинской культуры - Квиткой, Метлинским.
Большое влияние на Костомарова оказал М. Лунин, начавший преподавать историю Николаю и его однокашникам на третьем курсе. Через некоторое время Николай Иванович уже вполне определился со своими научными пристрастиями, он влюбился в историю.
Формируется кредо Костомарова как историка. Он задался знаковым для себя и всей отечественной историографии вопросом:
«Отчего это во всех историях толкуют о выдающихся государственных деятелях, иногда о законах и учреждениях, но как будто пренебрегают жизнью народной массы? Бедный мужик, земледелец, труженик, как будто не существует для истории».
Мысль об истории народа и его духовной жизни, в противоположность истории государства, сделалась основной идеей Костомарова. В тесной связи с этой идеей ученый предлагает новый подход к изучению прошлого:
«Скоро я пришел к убеждению, что историю нужно изучать не только по мертвым летописям и запискам, а и в живом народе. Не может быть, чтобы века прошедшей жизни не отпечатывались в жизни и воспоминаниях потомков; нужно только приняться, поискать, и верно найдется многое, что до сих пор упущено наукой. Но с чего начать? Конечно, с изучения своего русского народа, а так как я жил тогда в Малороссии, то и начать с малорусской ветви».
Ученый начинает собственные не только архивные, но и в первую очередь этнографические изыски - ходит по деревням, записывает сказания, изучает язык и обычаи украинцев. (Не обходилось и без казусов. На одной из «вечорниць», где с блокнотом сновал и молодой студент, его чуть было не избили местные парни.) Постепенно романтически настроенного юношу захватывают картины героического прошлого - казачества, борьбы с поляками и татарами. Особенно историка привлекало в Запорожском периоде истории Украины общественное устройство Сечи. Костомаров уже стоял на довольно крепких демократически-республиканских позициях, так что выборность власти, ответственность ее перед простым народом не могла не импонировать Николаю Ивановичу. Так формируется его несколько восторженное отношение к украинскому народу как к носителю демократических идеалов.
В 1836 году Костомаров на «отлично» сдает выпускные экзамены , уезжает домой и там узнает, что лишен кандидатской степени за то, что еще на первом курсе имел оценку «хорошо» по богословию - пришлось пересдавать этот и некоторые другие предметы. В конце 1837 года Николай Иванович все-таки получил кандидатское свидетельство.
Биография Николая Костомарова пестрит неожиданными поворотами судьбы, какой-то неопределенностью стремлений ученого. Так, например, по окончании университета он решил поступить на службу в армию, некоторое время был юнкером в Кинбурнском драгунском полку. Там начальство очень быстро выяснило, что новичок категорически не годится для военной службы - гораздо больше, чем выполнение прямых обязанностей, Николая Ивановича интересовал богатый местный архив в Острогожске, он написал исследование по истории Острогожского казачьего полка, мечтал о составлении «Истории Слободской Украины». Прослужил он меньше года, начальство по-дружески посоветовало ему оставить военное поприще…
Весну 1838 года Костомаров провел в Москве, где слушал лекции Шевырева. Они еще более поддержали в нем романтическое настроение по отношению к простому народу. Николай Иванович начал писать на украинском языке литературные произведения, пользовался псевдонимами Иеремия Галка и Иван Богучаров. В 1838 году вышла его драма «Сава Чалый», в 1839 и 1840 годах - стихотворные сборники «Украинские баллады» и «Ветка»; в 1841 - драма «Переяславська нiч». Герои Костомарова - казачество, гайдамаки; одна из важнейших тем - борьба с польскими угнетателями. В основу некоторых произведений были положены украинские легенды, народные песни.
В 1841 году Николай Иванович подал на факультет свою магистерскую диссертацию «О причинах и характере унии в Западной России» (речь шла о Брестской церковной унии 1596 года). Через год эта работа была принята к защите, но так и не принесла Костомарову новой степени. Дело в том, что категорически против подобного исследования высказалась церковь и цензура, и в конечном итоге лично министр просвещения Уваров приказал уничтожить все экземпляры первой диссертации Костомарова. В работе было описано слишком много фактов, касающихся безнравственности духовенства, тяжелых поборов с населения, восстаний казаков и крестьян. Пришлось историку обратиться к нейтральной теме. Диссертация «Об историческом значении русской народной поэзии» не вызвала столь резкой реакции, и в 1844 году Костомаров благополучно стал магистром исторических наук. Это была первая в Украине диссертация этнографической тематики.
Уже в Харькове вокруг молодого историка собирается кружок молодых малороссов (Корсун, Кореницкий, Бецкий и другие), которые мечтают о возрождении малорусской литературы, много говорят о судьбах славянского мира, особенностях народной истории Украины. Темой же следующего научного исследования Костомарова становится жизнь и деятельность Богдана Хмельницкого. В частности, для того чтобы побывать в местах, где происходили связанные с этой могучей фигурой украинской истории события, Николай Иванович определяется учителем в Ровенскую гимназию. Затем, в 1845 году, он поступает на работу уже в одну из киевских гимназий.
В следующем году Костомаров становится преподавателем русской истории в Киевском университете, его лекции неизменно вызывают большой интерес. Читал он не только историю, но и славянскую мифологию. Как и в Харькове, на новом месте собирается кружок прогрессивно настроенных украинских интеллигентов, лелеющих мечту о развитии самобытной украинской культуры, совмещая эти национальные стремления с некоторыми политическими - освобождением народа от крепостного, национального, религиозного гнета; изменением строя в сторону республиканского, созданием панславянской федерации , в которой Украине будет отведено одно из первых мест. Кружок получил название «Кирилло-Мефодиевское общество». Костомаров играл в нем одну из первых скрипок. Николай Иванович - главный автор программного произведения общества - «Книги бытия украинского народа». Среди других членов - П. Кулиш, А. Маркевич, Н. Гулак, В. Белозерский, Т. Шевченко. Если последний придерживался довольно радикальных взглядов, то Костомарова обычно называют умеренным, либеральным кирилло-мефодиевцем, он подчеркивал необходимость мирного пути преобразования государства и общества. С возрастом его требования стали еще менее радикальны, ограничивались просветительскими идеями.
По доносу студента Петрова «Кирилло-Мефодиевское общество» было разгромлено в 1847 году. Естественно, ни о каком продолжении работы историка в университете и речи быть не могло. Костомарова отправили в Петропавловскую крепость. Там он отсидел год, после чего был направлен в административную ссылку в Саратов, где прожил до 1852 года. В Киеве Костомаров оставил невесту - Алину Крагельскую. Она была выпускницей пансиона госпожи Де Мельян, где Николай Иванович некоторое время преподавал. Крагельская была талантливой пианисткой, ее приглашал в Венскую консерваторию сам Ференц Лист. Несмотря на протесты родителей, которые считали, что Костомаров ей не ровня, Алина твердо решила выйти замуж за историка. Тот снял деревянный особняк возле знаменитой Андреевской церкви. Там-то его и взяла полиция 29 марта 1847 года, накануне свадьбы. (Кстати, Тарас Григорьевич Шевченко тоже в тот момент очутился в Киеве именно по поводу предстоящей свадьбы своего друга - Костомарова.)
В Саратове Костомаров трудился в уголовном столе и статистическом комитете. Он свел тесное знакомство с Пыпиным и Чернышевским. Одновременно не прекращал работать над сочинением исторических произведений, хотя на издание их и существовал запрет, снятый лишь во второй половине 50-х годов.
Любопытно отношение Н. И. Костомарова к задачам историка, к методам его работы. С одной стороны, Николай Иванович подчеркивал, что труды должны иметь целью «строгую, неумолимую истину» и не потакать «застарелым предубеждениям национального чванства». С другой стороны, Костомарова, как мало кого еще, упрекают в недостаточном владении фактическим материалом. Нет, безусловно, он много работал в архивах, обладал потрясающей памятью. Но слишком часто полагался только на память, отчего допускал многочисленные неточности и просто ошибки. Более того, относительно замечаний в его адрес о свободном обращении с источниками и сочинительстве истории, то именно в этом ученый видел призвание историка, ибо «сочинять» историю, по его понятию, значит «уразумевать» смысл событий, давать им разумную связь и стройный вид, не ограничиваясь переписыванием документов. Вот типичное рассуждение Костомарова: «Если бы до нас не дошло никакого известия о том, что на Переяславской раде читались условия, на которых Малороссия приступила к соединению с Московским государством, то я и тогда был бы убежден, что они там читались. Как же могло быть иначе?» Такие идеи не всегда поддерживаются серьезными историками, зато Костомаров, пользуясь «здравым смыслом», выстраивал стройную картину происшедшего, и не поэтому ли исторические труды его всегда красочны, интересны, захватывают читателя, что, собственно, служит делу популяризации исторических знаний, подталкивает дальнейшее развитие науки (раз уж она вызывает любопытство читающей публики).
Уже было сказано, что Николай Костомаров особое внимание уделял народной истории в противовес военно-административному направлению в этой науке. Он искал ту «сквозную идею», которая соединяет прошлое, настоящее и будущее, дает событиям «разумную связь и стройный вид». Костомаров углублялся в историческое бытие человека, подчас делая это иррационально, пытался осознать ментальность народа. «Дух народа» мыслился этим ученым как реальная первооснова исторического процесса, глубинный смысл народной жизни. Все это привело к тому, что некоторые исследователи упрекают Николая Ивановича в определенном мистицизме.
Основная идея Костомарова насчет украинского народа заключается в подчеркивании его отличий от народности русской . Историк полагал, что украинскому народу присущ демократизм, он сохраняет и тяготеет к удельно-вечевому началу, которое в ходе истории было на Руси побеждено началом «единодержавия», выразителем которых является народ русский. Сам Костомаров, естественно, больше симпатизирует удельно-вечевому укладу. Его продолжение он видит в казацкой республике, период гетманата в Украине представляется ему наиболее светлым, величественным в истории Украины. В то же время к постоянному стремлению Москвы объединить, подчинить воле одного человека огромные территории и массы людей Николай Костомаров относится крайне негативно, описывает таких деятелей, как Иван Грозный, в самых мрачных тонах, осуждает действия Екатерины Великой по ликвидации запорожской вольницы. Помимо Юго-Западной Руси, долго хранившей традиции федеративности, другим идеалом Костомарова являются вечевые республики Новгород и Псков .
Явно переоценивая политическое влияние народа в обоих городах, Николай Иванович выводит историю этих политических образований из Юго-Западной Руси. Якобы выходцы именно с юга Руси внедрили в северных купеческих республиках свои демократические порядки - теория, которая никак не подтверждается современными данными истории и археологии Новгорода и Пскова. Свои воззрения по данному поводу Костомаров подробно изложил в работах «Новгород», «Псков», «Северорусские народоуправства».
Костомаров в Саратове продолжал писать своего «Богдана Хмельницкого», начал новую работу о внутреннем быте Московского государства XVI–XVII веков, совершал этнографические экскурсии, собирал песни и предания, знакомился с раскольниками и сектантами, писал историю саратовского края (краеведение - один из коньков историка. Где бы он ни находился - в Харькове, на Волыни, на Волге, - он неизменно самым внимательным образом изучал историю и обычаи местного населения). В 1855 году ученому дозволен был отпуск в Петербург, которым он воспользовался для окончания своего труда о Хмельницком. В 1856 году был отменен запрет на публикацию его сочинений и снят с него полицейский надзор. Совершив поездку за границу, Костомаров опять поселился в Саратове, где написал «Бунт Стеньки Разина» и принимал участие в качестве делопроизводителя губернского комитета по улучшению быта крестьян, в подготовке крестьянской реформы. Весной 1859 года он был приглашен Петербургским университетом на кафедру русской истории. Запрет на педагогическую деятельность был снят по ходатайству министра Е. П. Ковалевского, и в ноябре 1859 года Костомаров приступил к чтению лекций в университете. Это было время наиболее интенсивной работы в жизни Костомарова и наибольшей его популярности.
Лекции Николая Костомарова (курс назывался «История Южной, Западной, Северной и Восточной Руси в удельный период»), как всегда, прекрасно воспринимались прогрессивно настроенной молодежью. Историю Московского государства в допетровское время он характеризовал гораздо резче, нежели его коллеги, что объективно способствовало большей правдивости в оценках. Костомаров в полном соответствии со своим научным кредо представлял историю в виде жизни простых людей, истории настроений, стремлений, культуры отдельных народов огромного Российского государства, уделяя особое внимание Малороссии. Вскоре после начала работы в университете Николай Иванович был избран членом археографической комиссии, редактировал многотомное издание «Актов, относящихся к истории Южной и Западной России». Найденными документами он пользовался при написании новых монографий, с помощью которых хотел дать новую полную историю Украины со времен Хмельницкого. В «Русском слове» и «Современнике» постоянно появлялись отрывки лекций Костомарова, его исторические статьи. С 1865 года вместе с М. Стасюлевичем он издавал литературно-исторический журнал «Вестник Европы».
Костомаров стал одним из организаторов и авторов основанного в Петербурге украинского журнала «Основа». В журнале работы историка занимали одно из центральных мест. В них Николай Иванович отстаивал самостоятельное значение малорусского племени, полемизировал с отрицавшими это польскими и русскими авторами. Он даже лично беседовал с министром Валуевым после того, как последний издал свой знаменитый циркуляр о запрещении издания книг на украинском языке. Убедить высокопоставленного сановника в необходимости смягчения правил не удалось. Впрочем, Костомаров уже растерял значительную долю своего былого радикализма, экономические вопросы - столь интересные другим демократам - его волновали крайне слабо. Он вообще, к неудовольствию революционеров, доказывал «бесклассовость» и «безбуржуазность» украинского народа. К любым резким протестам Костомаров относился отрицательно.
В 1861 году в связи со студенческими беспорядками временно был закрыт Петербургский университет. Несколько профессоров, и в их числе Костомаров, организовали чтение публичных лекций при городской думе (Вольный университет). После одной из таких лекций профессор Павлов был выслан из столицы, и в знак протеста многие коллеги приняли решение не выходить на кафедры. Но среди этих «протестантов» не было Николая Ивановича. Он не присоединился к акции и 8 марта 1862 года попытался прочитать очередную лекцию. Слушатели освистали его, лекция так и не началась. Костомаров вышел из состава профессоров Петербургского университета. В течение следующих семи лет его приглашали к себе дважды Киевский и один раз Харьковский университеты, но Николай Иванович отказывался - по некоторым данным, по прямому указанию министерства народного просвещения. Ему пришлось полностью уйти в архивную и сочинительскую деятельность.
В 60-е годы из-под пера историка выходят такие работы, как «Мысли о федеративном начале в Древней Руси», «Черты народной южнорусской истории», «Куликовская битва», «Украйна». В 1866 году в «Вестнике Европы» появилось «Смутное время Московского государства», позднее там же печатались «Последние годы Речи Посполитой». В начале 70-х годов Костомаров начал работу «Об историческом значении русского песенного народного творчества». Вызванный ослаблением зрения перерыв в архивных занятиях в 1872 году был использован Костомаровым для составления «Русской истории в жизнеописаниях главнейших ее деятелей». Это одна из главнейших работ историка. В трех томах приведены яркие биографии князей, царей, советников, митрополитов, конечно, гетманов , но также и народных лидеров - Минина, Разина, Матвея Башкина.
В 1875 году Костомаров перенес тяжелую болезнь, которая, собственно, не оставила его до конца жизни. И в том же году он женился на той самой Алине Крагельской, с которой расстался подобно Эдмону Дантесу много лет назад. К этому времени Алина уже носила фамилию Кисель, имела трех детей от покойного мужа - Марка Киселя.
Историк продолжал писать художественную прозу, в том числе на исторические темы - роман «Кудеяр», повести «Сын», «Черниговка», «Холуй». В 1880 году Костомаров написал удивительный очерк «Скотский бунт», который не только по названию, но и по тематике предшествовал знаменитой антиутопии Оруэлла. В очерке в аллегорической форме осуждались революционные программы народовольцев.
Взгляды Костомарова на историю вообще и историю Малороссии в частности в конце жизни несколько изменились. Все чаще он сухо пересказывал найденные факты. Вероятно, он несколько разочаровался и в героях прошлого Украины. (А в свое время даже так называемую Руину называл героическим периодом.) Хотя, может быть, историк просто устал бороться с официальной точкой зрения. Но в работе «Украинофильство», напечатанной в «Русской старине» в 1881 году, Костомаров продолжал с прежней убежденностью выступать в защиту украинского языка и литературы. При этом историк всячески открещивался от идей политического сепаратизма.
Из книги Большая Советская Энциклопедия (НА) автора БСЭ Из книги Большая Советская Энциклопедия (СУ) автора БСЭ Из книги Большая Советская Энциклопедия (ФУ) автора БСЭ Из книги Большая Советская Энциклопедия (ХИ) автора БСЭ Из книги 100 великих украинцев автора Коллектив авторовСус Николай Иванович Сус Николай Иванович , советский учёный, специалист в области агролесомелиорации, заслуженный деятель науки РСФСР (1947), почётный член ВАСХНИЛ (с 1956). Окончил Лесной институт в Петербурге
Из книги 100 знаменитых харьковчан автора Карнацевич Владислав ЛеонидовичФусс Николай Иванович Фусс (Fuss) Николай Иванович (29.1.1755, Базель, - 23.12.1825, Петербург), русский математик. В 1773 по приглашению Л. Эйлера переехал в Россию. С 1776 адъюнкт, с 1783 ординарный академик Петербургской АН; с 1800 непременный секретарь академии. Большинство его
Из книги Большой словарь цитат и крылатых выражений автора Душенко Константин Васильевич Из книги автораНиколай Костомаров (1817–1885) историк, поэт-романтик, социальный мыслитель, общественный деятель В одном ряду с величайшими учеными середины XIX века Н. Карамзиным, С. Соловьевым, В. Ключевским, М. Грушевским стоит Николай Иванович Костомаров, непревзойденный историк и
Из книги автораКостомаров Николай Иванович (род. в 1817 г. - ум. в 1885 г.)Классик украинской историографии. Один из основателей Кирилло-Мефодиевского общества.Среди российских и украинских историков Николай Иванович Костомаров занимает совершенно особое место. Этот человек был
Из книги автораГНЕДИЧ, Николай Иванович (1784–1833), поэт, переводчик 435…Пушкин, Протей Гибким твоим языком и волше?бством твоих песнопений! «Пушкину, по прочтении сказки его о царе Салтане…» (1832) ? Гнедич Н. И. Стихотворения. – Л., 1956, с. 148 Затем у В. Белинского: «пушкинский гений-протей»
В 50-е годы прошлого столетия проблемами истории саратовского края занимался известный русский и украинский историк Николай Иванович Костомаров (1817-1885), живший в Саратове с конца 40-х годов под надзором полиции.
Исторические труды Костомарова занимают видное место в русской исторической мысли прошлого столетия. Их отличает интерес к прошлому русского и украинского народов, стремление проникнуть в сущность и содержание народной жизни, большой интерес к народным движениям, тщательность и скрупулезность в работе над историческими источниками…
В Саратов Николай Иванович попадает уже сформировавшимся историком и общественным деятелем. В 1837 году он окончил историко-филологический факультет Харьковского университета. На рубеже 30-40-х годов XIX столетия им было выпущено несколько поэтических сборников. В 1841 году Костомаров представил запрещенную цензурой магистерскую диссертацию “О значении унии в истории Западной Руси”, а к весне 1843 года подготовил, а затем защитил новую диссертацию “Об истории и значении русской народной поэзии”.
Некоторое время Костомаров преподавал в средних учебных заведениях, а с осени 1845 года - в Киевском университете. Помимо преподавания, он много занимался этнографией, фольклором, литературной деятельностью. С конца 1845 года Костомаров становится членом тайного антиправительственного “Кирилло-Мефодиевского общества”, боровшегося за ликвидацию крепостничества, отмену сословий, объединение славянских народов, федеративную парламентскую республику с равными правами и политической автономией каждой народности. В 1847 году он был арестован, год провел в одиночной камере Петропавловской крепости, а затем выслан в Саратов по распоряжению царя, утвердившему приговор следственной комиссии по делу Кирилло-Мефодиевского братства. “...Бывший адъюнкт-профессор университета Св. Владимира коллежский асессор Николай Костомаров, вместе с другими лицами , - говорилось в документе, - составил в Киеве Украино-Славянское общество, в котором было рассуждаемо объединение славянских племен в одно государство, и сверх того, перевел с польского языка одну рукопись преступного содержания” . В Саратов он прибыл с предписанием “определить его на службу, но никак не по ученой части” . Определили переводчиком при губернском правлении с 29 января 1849 года.
Появление в провинциальном городе молодого университетского профессора было встречено местным обществом с крайним интересом. По словам очевидца, “это был мужчина среднего роста, лет тридцати, плотно сложенный, но несколько неуклюжий, каким он оставался всю жизнь. Гладко выбритое лицо его было очень подвижно; в нем заметны были нервные подергиванья, так что иногда казалось, что это были не самопроизвольные гримасы” . Причиной нервных движений лица были не столько испытания, перенесенные им в тюрьме, а следствие потрясения перенесенного в десятилетнем возрасте, когда ворами был убит его отец.
Жизнь и деятельность Костомарова в Саратове носила сложный и противоречивый характер. В разное время занимая должности секретаря губернского статистического комитета, переводчика губернского правления, редактора “Саратовских губернских ведомостей”, Костомаров довольно тесно сошелся с губернской администрацией, принимая, например, участие в наказании нескольких саратовских евреев за так называемые “ритуальные” убийства.
С другой стороны, Николай Иванович был так же тесно связан с передовой саратовской интеллигенцией, привлекая всеобщее внимание положением политического ссыльного. В 1851 году в доме писательницы М. Жуковой Костомаров познакомился с Николаем Гавриловичем Чернышевским , который явился к нему с поклоном от их общего знакомого, петербургского профессора-слависта И.И. Срезневского. “Я нашел в нем человека, к которому не мог не привязаться” , - сообщал Чернышевский профессору в ноябре 1851 года. Между ними установились довольно дружеские отношения, продолжавшиеся всю жизнь, хотя и не переросшие в идейную близость.
Существует довольно много свидетельств современников, проливающих свет на взаимоотношения Чернышевского и Костомарова. Так, А.Н. Пыпин в “Моих заметках” говорит, что Николай Гаврилович, ставший с января 1851 года учителем местной гимназии, "особенно сблизился с Костомаровым. Они виделись постоянно; это были люди достаточно высокого научного уровня, что в провинции встречалось нечасто. Чернышевский высоко оценивал труды Костомарова и сравнивал их с произведениями знаменитого Тьерри" . А.И. Розанов, однокашник Чернышевского по семинарии, наивно полагал, что с дружбы с Костомаровым началась слава Чернышевского как вольнодумца: “Так, как достоуважаемый всей Россией историк Н.И. Костомаров слыл в нашем Саратове, за человека крайних политических взглядов, то дружба с ним много повредила Н.Г. Чернышевскому в глазах гимназического начальства” . Сам Николай Гаврилович тоже высказался определенно: “Мы виделись очень часто, временами по целым месяцам каждый день, и почти каждый день просиживали вместе... Мой образ мыслей был в начале моего знакомства с ним уж довольно давно установившимся, И его образ мыслей я нашел тоже уж твердым... Обо многом судил он, по моему мнению, или совершенно правильно, или несравненно правильнее, чем большинство тогдашних русских ученых” . Даже через три с половиной десятилетия, когда их пути разошлись, Чернышевский по-прежнему высоко оценивал Костомарова. В 1889 году в предисловии к русскому переводу “Всеобщей истории” Вебера Николай Гаврилович скажет: “Костомаров был человек такой обширной учености, такого ума и так любил истину, что труды его имеют очень высокое научное достоинство. Его понятия о деятелях и событиях русской истории почти всегда или совпадают с истиной, или близки к ней” .
Чернышевский довольно трезво оценивал политические взгляды Костомарова. На вопрос Ольги Сократовны: будет ли Костомаров участвовать в революционном перевороте, Николай Гаврилович убежденно ответил: “Он слишком благороден, поэтичен; его испугает грязь, резня”.
“...У нас, - вспоминал саратовский историк Е.А. Белов, находившийся “в самых дружеских отношениях” и с Чернышевским и с Костомаровым, - бывали частые толки о событиях этого века и жаркие споры, особенно о событиях конца XVIII века. Процесс образования партий и их взаимные столкновения возбуждали жаркие споры. Н.И. Костомаров приписывал террор гибели жирондистов, Н.Г. Чернышевский и я доказывали, что террор в бессознательной самоуверенности приготовили сами жирондисты” .
От споров об эпохе французской революции незаметно переходили к обсуждению проблем отечественной истории. Чернышевский дорожил беседами с Костомаровым. “Знакомство с Николаем Ивановичем... - писал он И.И. Срезневскому, - отнимает у меня много времени, которого я, однако, не назову ни в коем случае потерянным” . Вместе с тем уже здесь обнаружились принципиальные различия либеральных и демократических воззрений двух друзей. “Это был человек крайностей, всегда стремившийся довести свое направление до последних пределов” , - скажет Костомаров в середине 80-х годов.
В Саратове Костомаров продолжил интенсивную научную деятельность. “Квартира Костомарова , - вспоминает один из его друзей той поры, - была завалена массой книг, из которых он черпал данные, дополняя их своими мыслями. Таким трудом Костомаров, будучи в Саратове, создал фолианты собственноручного писания, которые были взяты им с собою при отъезде в Петербург, и служили подспорьем в профессорской деятельности” . В Саратове, используя ранее собранные материалы, Костомаров создает монографию “Богдан Хмельницкий”, готовит материалы о “смутном времени”, о буржуазной революции во Франции, о Тадеуше Костюшке, пишет историко-беллетристические произведения: поэму “На руинах Пантикапея” и повесть “Сын”.
Написанная в период наибольшей близости с Чернышевским драматическая поэма “На руинах Пантикапея” содержит страстный, хотя и замаскированный историческими аллегориями, протест против режима Николая I. Опубликованная лишь в 1890 году, она получила высокую оценку Ивана Франко, говорившего, что поэма “принадлежит к значительным и глубоко продуманным поэтическим произведениям, которыми вправе гордиться русская литература XIX века” .
Живя в Саратове, Костомаров первое время продолжал переписку с невестой, надеясь добиться разрешения на брак. Как это видно из его воспоминаний, он написал матери невесты письмо с просьбой привезти дочь. Однако та решила, что сосланный профессор не пара Алине, и ответа он так и не получил. Выехать из Саратова ему как поднадзорному не позволялось, и только 25 января 1850 года он в рапорте на имя губернатора М.Л. Кожевникова попросил отпуск на четыре месяца, ссылаясь на нездоровье, которое намеревался поправить в водолечебных заведениях в Кочетке Харьковской губернии или Люстдорфе близ Одессы. С уведомлением "ведет себя хорошо" губернатор отослал прошение в Министерство внутренних дел. В марте пришел отказ. В конце этого же года Костомаров, адресуясь в III отделение, повторил попытку, но на этот раз, вероятно, по совету губернатора, причину выставил иную: отправиться в Киев для вступления в брак с дочерью умершего полковника Крагельского. Ответ из Петербурга за подписью шефа жандармов графа Орлова – "… объявить Костомарову, что он может предложить своей невесте прибыть для бракосочетания с ним в Саратов". В свою очередь губернатор лично 31 декабря 1850 года обратился к министру внутренних дел. Согласовав свое решение с начальником III отделения, министр в ответном документе от 4 мая 1851 года поездку в Киев разрешил, "но с тем, чтобы Костомаров находился там не более трех месяцев и чтобы во все время пребывания в Киеве продолжено было за ним полицейское наблюдение" .
Поездка состоялась. Сама А.Л. Крагельская впоследствии вспоминала, как однажды явился к ним в дом жандармский офицер, поведывавший о попытке Костомарова получить отпуск в Киев для бракосочетания. Необходимо было подписать документ, подтверждавший просьбу жениха. Мать подала какую-то бумагу – "ничего не видя перед собою, кроме указательного пальца матери, я машинально выполнила приказание и подписала" . Скорее всего, Алина подписала отказ. Мать нашла ей жениха, 11 ноября 1851 года она вышла замуж за М.Д. Киселя, с которым прожила до его смерти в 1870 году. О женихе Костомаров, вероятно, узнал во время своей поездки в Киев. По крайней мере, Н.Г. Чернышевский, познакомившийся с Костомаровым в Саратове, свидетельствовал: "Больше чем за полгода до замужества своей невесты он уже считал себя утратившим ее, это я знаю, потому что это он говорил мне с самого начала моего знакомства с ним" .
Один из знакомых Костомарова так передает подробности драматического момента, переживаемого Костомаровым в связи с потерей невесты: “Это был в полном смысле мученик: от тяжкого горя он хватал себя за свои длинные волосы; ломал пальцы, готов был биться головой о стену; глаза наливались кровью и приходили в какое-то исступление; влюбленный был живым мертвецом, близким к умопомешательству” .
Чувство к А.Л. Крагельской Костомаров сохранил на долгие годы. Узнав в 1875 году о смерти ее мужа, он сделал ей предложение. Их совместная жизнь продолжалась до смерти Костомарова в 1885 году.
Имена окружавших Костомарова в Саратове лиц известны нам почти с исчерпывающей полнотой. Это прежде всего А.Д. Горбунов, советник казенной палаты, увлекавшийся переводческой работой (известен его перевод поэмы А. Мицкевича “Конрад Валленрод”), и его брат П.Д. Горбунов. К А.Д. Горбунову Костомаров явился в 1848 году с рекомендательным письмом от одного из петербургских чиновников и был тепло им принят. Тогда же Николай Иванович познакомился близко с семейством стряпчего Д.Е. Ступина, младшая дочь которого Наталья едва не стала его женой. В 1850 году произошло знакомство с поэтессой А.Н. Пасхаловой, а в 1855 году состоялось знакомство с Д.Л. Мордовцевым , мужем А.Н. Пасхаловой. Они поддерживали отношения до конца жизни историка. Часто друзья собирались вблизи Саратова на даче двоюродного брата А.Н. Пасхаловой - И.Д. Эсмонта. Врач С.Ф. Стефани, князь В.А. Щербатов , чиновник И.А. Ган, А.Н. Бекетов (брат бывшего ректора Петербургского университета), ссыльные поляки Минкевич и Хмелевский, Д.Л. Мордовцев и его брат И.Л. Мордовцев - таков близкий Костомарову круг лиц, указываемых современником.
Пребывание Костомарова в Саратове заставило его обратиться к некоторым проблемам местной истории. Он жадно интересовался саратовским фольклором. Вместе с А.Н. Пасхаловой-Мордовцевой Костомаров организовал сбор и обработку народных песен, сказок, легенд. Значительная часть их была опубликована в местной прессе, а в 1862 году - в “Летописях русской литературы и древности”. Николай Иванович изучал развитие местных производительных сил, занимался обработкой местных статистических данных. Николай Иванович анализировал социально-экономические процессы, происходившие в Саратовском Поволжье в середине XIX столетия, стремился выявить общественные противоречия. Об интересе Костомарова к истории Саратовского края свидетельствует письмо о нем начальника губернии, направленное в духовное ведомство в октябре 1854 года: “...Прошу Духовную консисторию сообщать означенному чиновнику точные и удовлетворительные сведения и исполнять его законные требования относительно статистики, географии, этнографии и истории вверенной мне губернии” .
Костомаровым были написаны очерки о Петровске и Вольске, обследованы некоторые местные архивы. Значительную часть собранных документов (например, о Е. Пугачеве) Костомаров передал своему ученику и преемнику в деле изучения саратовского края Мордовцеву. “Я отдал материалы Д.Л. Мордовцеву, - рассказывал позднее сам Николай Иванович, - а сам не решился писать Пугачева, так как мне объявили, что не дадут в архиве нужных бумаг” . На основе данных по саратовскому краю Костомаров совместно с Мордовцевым пытался подготовить сборник о крестьянских восстаниях первой половины XIX века, но замысел остался незавершенным, так как губернатор запретил публикацию книги.
Особый интерес представляет написанная в Саратове историческая монография Костомарова “Бунт Стеньки Разина”, первый вариант которой под названием “Стенька Разин и удалые молодцы XVII века” публиковался в 1853 году на страницах “Саратовских губернских ведомостей”. Некоторые разделы этой работы посвящены событиям восстания Разина в Саратовском Поволжье. Работа Костомарова вызвала большой общественный резонанс, конспектировалась К. Марксом, узнавшим о ней от русского народника Даниэльсона. О силе ее художественного воздействия на читателей хорошо говорит А.М. Горький в рассказе “Коновалов”: “По мере того, как историк рисовал кистью художника фигуру Степана Тимофеевича и “князь волжской вольницы” вырастал со страниц книги, Коновалов перерождался. Ранее скучный и равнодушный, с глазами, затуманенными ленивой дремотой, - он, постепенно и незаметно для меня, предстал предо мной в поразительно новом виде... Нечто львиное, огневое было в его сжатой в ком мускулов фигуре” .
Литературоведы справедливо говорят, что исследование Костомарова, подробное обсуждение деталей этой работы уже тогда давало Чернышевскому историческую перспективу для осмысления образа Рахметова. Один из персонажей романа “Пролог” Волгин вспоминает песню “Мы не воры, мы не разбойнички”, записанную Костомаровым и опубликованную вначале в “Саратовских губернских ведомостях”, а затем в отдельной книге о Разине.
В 1858 году в “Памятной книжке Саратовской губернии” была опубликована работа Костомарова “Очерк истории Саратовского края от присоединения его к русской державе до вступления на престол Николая I”. Костомаров постарался нарисовать широкую, обобщающую картину процессов, происходивших в Поволжье в XVI-XVIII столетиях. Подчеркивая значимость для хозяйственного развития Русского государства Волжского торгового пути, он ставил вопрос о заселении Саратовского края как следствии государственной политики. Саратов, по мнению историка, был основан в царствование Федора Ивановича на левом берегу Волги. Однако от установления более точной даты Николай Иванович уклонился. В конце XVII столетия, полагал Костомаров, Саратов был перенесен на правый берег. Костомаров выясняет значение присоединения Нижнего Поволжья к Русскому государству, подчеркивая: “Волга сделалась единственным тогда путем этого новооткрытого знакомства запада с востоком” .
Он соглашался с утверждениями А.Ф. Леопольдова и Р.А. Фадеева, что необходимость развития волжской торговли поставила вопрос о строительстве по берегам Волги русских городов-крепостей, в числе которых оказался и Саратов. Костомаров выделяет в Саратовском Поволжье в XVI-XVII веках наличие двух противоборствующих сил: волжское казачество, являвшееся выражением “старой вечевой вольницы”, и самодержавное государство, стремившееся подчинить казачество “под сиятельным скипетром порядка и власти новому образу политического и бытового существования России”. Это столкновение, по мнению Костомарова, и определило дальнейшее развитие данного региона. Возникнув во второй половине XVI столетия, волжское казачество, в изображении Костомарова, представляло военную организацию, основанную на ярко выраженных демократических принципах управления. Вне поля зрения историка, таким образом, осталась проблема социальной дифференциации казачьего войска. Он оказался не в состоянии разобраться во внутренних процессах, происходящих в казачьих общинах.
С 1855 года, после смерти Николая I, жизнь Николая Ивановича начинает меняться. Ему разрешаются поездки в столицу для работы в центральных архивах. А в 1859 году он окончательно перебирается в Петербург, где становится профессором русской истории Петербургского университета.
По свидетельству современников, Костомаров в старости "любил рассказывать о своем прошлом", и эти рассказы, несомненно, касались Саратова. "Поэтическая натура", "крупный ученый и художественный талант" – это закрепившаяся за Костомаровым характеристика своим истоком имела и его подневольное, но наполненное молодой творческой энергией саратовское десятилетие.
Использованные материалы:
- Деченко А. Десять лет под надзором. - Памятники Отечества: Сердце Поволжья. - М.: Памятники Отечества, 1998.
- Демченко А. Н.И. Костомаров в Саратове. - Саратовское Поволжье в панораме веков: история, традиции, проблемы. Материалы межрегиональных науч.краеведческих чтений 7-8 апреля 2000 года. – Саратов: Изд-во СГУ, 2000.
Костомаров Николай Иванович - известный русский историк и писатель родился 4 мая 1817 года в сельце Юрасовка Воронежской губернии. Он был незаконнорожденным ребенком местного помещика и крепостной. Позднее брак был заключен, но усыновить официально мальчика отец не успел. Его убили собственные крепостные за жестокое отношение. Воспитанием мальчика занималась мать.
Начальное и среднее образование он получил довольно бессистемное и только благодаря прирожденным способностям успешно окончил воронежскую гимназию и поступил в Харьковский университет. Благодаря талантливым лекциям М.М.Лунина Костомаров увлекся историческими изысканиями, но после окончания университета определился на военную службу. Вскоре и ему самому, и его военному начальству стало понятно, что военная стезя не для него.
Увлечение Малороссией
Его больше увлекало изучение народных корней и обычаев. Его интересовали не столько официальные летописи и документы, а сказания, предания, былины, легенды, то есть духовная сторона народа была для него важнее официоза. Он начинает изучать малоросский язык, частенько отправляется по близлежащим к Харькову шинкам, чтобы окунуться в народ. Уйдя с военной службы, Костомаров решает полностью посвятить себя истории. Он посещает в Москве лекции различных прогрессивных, стоящих в оппозиции к официальному курсу преподавателей московского университета. Это подталкивает его к написанию нескольких драм и стихотворений на малоросском языке под псевдонимом Иеремия Галка.
Закончив магистратуру Костомаров готовит к защите диссертацию с необычной, почти крамольной темой “О значении унии в Западной России” и вызывает этим пристальное внимание к своей персоне как неблагонадежный гражданин. Напечатанную диссертацию было велено сжечь, настолько ее текст посчитали возмутительным. Защитив диссертацию на более лояльную тему, Костомаров решает написать большую историческую работу о Богдане Хмельницком. Для этого он начинает собирать материал и устраивается работать учителем гимназии сначала в Ровно, потом в Киеве.
С 1846 года он преподает в Киевском университете русскую историю и входит в кружок людей, для которых идея народности была важным приоритетом. Они мечтали, что возможно соединить взаимность славянских народов и федеративное устройство государства. Кружок постепенно разрастается до Кирилло-Мефодиевского общества, члены которого были обвинены в государственной измене и подвергнуты наказаниям. Костомарову пришлось целый год быть узником Петропавловской крепости, а потом быть определенным под надзор полиции в Саратов. Эти репрессии никак не повлияли на убеждения Костомарова.
Его стремления заниматься этнографическими изысканиями выражались в регулярных экскурсиях в “народ” и он записывал песни, сказания, предания. Помимо труда о Борисе Хмельницком, Костомаров приступил к очень необычной работе о быте московских государей в 16-17 веках. Очень его интересовала проблема , он знакомится с бытом раскольников. Почти 10 лет существовал запрет на печатание его произведений. После снятия запрета были напечатаны сразу несколько произведений, в том числе “ ”.
С 1859 года ему было разрешено заниматься преподавательской деятельностью и он начинает не просто преподавать в Петербургском университете, но и возглавляет там кафедру русской истории. Его лекции всегда привлекали массу народа своей неординарностью. Его идея, что Московское государство складывалось из кусочков различных народностей, имеющих свою особую историю, вызывала ожесточенные дебаты и зачастую полное неприятие. Работа в различных архивах с подлинниками исторических документов позволила Костомарову предположить, что официальная история Российского государства была довольно значительно отретуширована, и он решает составить свой собственный исторический труд.
Таким образом, он начал работу над главным трудом своей жизни - “Русской истории в жизнеописании главнейших ее деятелей “. Труд написан очень живым, человеческим языком, с массой эмоциональных замечаний и отступлений. Именно этим он интересен и привлекателен до сих пор современному читателю. Костомаров скончался 7 апреля 1885 года, перенеся в последние годы очень тяжелую болезнь, но до самого конца не утратив работоспособность и живость воображения. Николай Иванович Костомаров был певцом народности в истории, справедливо считая, что народ, это не безликие серые массы, которыми можно манипулировать, а соль нации, ее фундамент и основа.
1. Основные биографические факты и общественно-политические взгляды
2. Основные научные труды
3. Историческая концепция и научная методология
4. Оценка научного наследия
Список литературы
1. Основные биографические факты и общественно-политические взгляды
Жизненный и творческий путь Николая Ивановича Костомарова отнюдь не был усыпан розами. Ему много раз доводилось преодолевать препятствия, способные если не сломить, то надломить человека.
Он родился 4 мая 1817 года от брака помещика со своей крепостной. В 1828 году жизнь Ивана Петровича Костомарова трагически оборвалась, он был убит слугами, решившими его ограбить. На всю жизнь в памяти ребенка осталось окровавленное тело отца. Овдовевшей матери надо было употребить немало усилий, чтобы избавить сына от участи крепостного: племянники покойного норовили превратить мальчика в лакея - беда была в том, что отец не успел его усыновить.
Следующий этап жизни - Харьковский университет, в котором Костомаров провел четыре года, с 1833 по 1836 год. На сером фоне бездарных профессоров университета выделялись незаурядными талантами профессор всеобщей истории Михаил Михайлович Лукин и знаменитый филолог, будущий академик Петербургской академии наук Измаил Иванович Срезневский. Именно они привили студенту любовь к истории, литературе и этнографии.
В 1840 году Костомаров успешно сдал экзамены на степень магистра, а через год представил диссертацию о Брестской церковной унии 1596 года. Она-то и доставила ему очередную неприятность. Ее защита не состоялась: содержание труда, его идеи были враждебно встречены харьковским архиепископом Иннокентием Борисовым, не нашли они поддержки и у известного историка охранительного направления Николая Герасимовича Устрялова. Окончательный вердикт вынес министр просвещения Сергей Семенович Уваров, распорядившийся сжечь все отпечатанные экземпляры диссертации.
Новую диссертацию, на этот раз на менее острую тему - «Об историческом значении русской народной поэзии» - Николай Иванович защитил в 1844 году. В ней Костомаров высказал мысль, которой придерживался потом на протяжении всего творческого пути, - о необходимости изучать жизнь народа.
Костомаров был назначен учителем истории в Ровенскую гимназию. Тянуть, однако, лямку учителя провинциальной гимназии Николаю Ивановичу довелось всего несколько месяцев. Он быстро завоевал репутацию знающего свой предмет преподавателя и блестящего лектора, и это обеспечило ему новое назначение - в Первую Киевскую гимназию. Но и здесь он задержался ненадолго - его ждала кафедра русской истории в Киевском университете.
В Киеве Костомаров познакомился с коллежским секретарем Николаем Ивановичем Гулаком, с автором «Кобзаря» поэтом Тарасом Григорьевичем Шевченко. Общение вылилось в создание тайной политической организации, названной Кирилло-Мефодиевским обществом - по имени создателей славянской письменности. Это произошло в конце 1845 - начале 1846 годов. По доносу членов общества арестовали. Костомарова виновным и с согласия Николая I определило наказание: после годичного заключения в Петропавловской крепости отправить в ссылку в Саратов с запрещением печатать сочинения.
Арест и ссылка Костомарова обернулись для него личной трагедией на долгие годы. Он был помолвлен с Алиной Леонтьевной Крачельской. Однако назначенная на 30 марта 1847 года свадьба не состоялась из-за ареста жениха. По настоянию матери дочь в 1851 году вышла замуж.
Смерть Николая I вызвала перемены в судьбе ссыльного. 31 мая 1755 года Костомаров обратился к Александру II с прошением. Император Александр II удостоил Николая Ивановича «оком сострадания»: ему было разрешено переселиться в столицу и печатать труды.
Когда ушел в отставку академик Устрялов, Костомаров получил право занять кафедру истории России в Петербургском университете. 20 ноября 1859 года Николай Иванович прочел вступительную лекцию, с восторгом встреченную слушателями, а среди них были не только студенты, но и профессора, чиновники министерства. Казалось бы, начинался очередной взлет карьеры ученого. Однако блистательно и неожиданно начатая - после всего пережитого - она столь же неожиданно оборвалась.
Триумф профессорской популярности Костомарова прервали те же студенты, отвернувшиеся от него в 1862 году. В начале этого года университет из-за студенческих волнений прекратил занятия. Студенты организовали курсы публичных лекций, идентичных университетским. Это был так называемый «свободный университет», в котором читал лекции и Костомаров.
5 марта 1862 года с лекцией «Тысячелетие России» выступил профессор П. В. Павлов. На следующий день Павлова арестовали и предписали ссылку в Кострому. Студенты в знак протеста предложили профессорам прекратить чтение лекций. Костомаров вместе с другими профессорами ходатайствовал перед министром народного просвещения об освобождении Павлова от сурового наказания, но не пожелал отказаться от чтения лекций. Студенты осудили его поступок.
В 1875 году Костомарову суждено было вновь встретиться с Алиной Леонтьевной. К этому времени она овдовела, имела трех дочерей. Жениху (а он так и не женился все эти годы) исполнилось 58. Он выглядел больным, этот полуслепой человек. Однако взаимная привязанность сохранилась, и в мае 1875 года они обвенчались. Последние 10 лет жизни Николай Иванович провел, окруженный трогательной заботой своей супруги. Более того, она сделалась для полуслепого историка незаменимой помощницей - он, почти полностью утративший зрение, диктовал ей свои последние сочинения.
2. Основные научные труды
Костомаров публикует в «Современнике» в 1860 г. «Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях», а в «Русском слове» работу: «Русские инородцы. Литовское племя и отношения его к русской истории», и, наконец, в 1863 г. выходит отдельной книгой одно из фундаментальных исследований Костомарова «Севернорусское народоправство во времена удельно-вечевого уклада Новгород-Псков-Вятка».
Если судить по наиболее полной библиографии работ Костомарова, составленной Ф.Николайчиком и опубликованной в журнале «Киевская старина» (1885), его перу принадлежит 158 оригинальны) произведений, тематика которых посвящена истории России, Украины, Польши, не считая его серии «Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей», в шести выпусках которой помещено 31 «жизнеописание» исторических деятелей нашей страны за X-XVI вв. и 19 деятелей за ХVII-ХVIII вв.; большинство очерков написано специально для этого издания. Это только на русском языке. Его перу принадлежат и до десятка художественных произведений на русском языке и более десятка - на украинском. Таким образом, ежегодно Костомаров публиковал, начиная с 1858 г., в среднем по десять работ, не считая документальных публикаций. Это настоящий трудовой подвиг ученого.
Цикл работ Костомарова по истории Украины в общей сложности составляет добрую половину творческого наследия историка. Это дает право назвать Костомарова первым историком Украины, основоположником украинской историографии. До сих пор эта заслуга Костомарова трактуется превратно. В трогательном единении историографы украинской националистической школы и марксистско-ленинской историографии «числят» Костомарова как основоположника украинской националистической историографии. Между тем ни одно из крупных исторических произведений Костомарова не содержит ни грана идеи превосходства украинцев перед другими нациями, ни одной характеристики исключительности этого этноса, ни русофобства, ни полонофобства, ни антисемитизма. Эта легенда об украинском национализме Костомарова - дальний отзвук реакции дворянской русской и польской историографии, а также публицистики на борьбу Костомарова за право украинцев иметь свою историю, развивать спою культуру, сохранять и развивать свои национальные традиции.
3. Историческая концепция и научная методология
У Костомарова отсутствовала стройная система взглядов на исторический процесс. Исторические воззрения Николая Ивановича отличались фрагментарностью, разрозненностью, отсутствием осмысления исторического процесса, взятого в целом. В его трудах мы не обнаружим комплексного взаимодействия всех элементов, оказывавших влияние на ход истории. В отличие от стройной концепции С. М. Соловьева в исторических воззрениях Костомарова можно обнаружить противоречия, пробелы. И если Н. И. Костомаров оставил заметный след в русской исторической науке, то благодаря талантливым исследованиям конкретных событий отечественной истории, а отнюдь не своим теоретическим трудам.
Удельный вес теоретических работ в творчестве Н. И. Костомарова не велик - к ним по сути относятся две небольшие по объему статьи: «Об отношении русской истории к географии и этнографии» и «Мысли о федеративном начале Древней Руси».
Краткий экскурс в прошлое исторической науки позволил Костомарову обозначить этапы ее развития. На начальной ступени она отличалась «анекдотическим характером изложения»: историк обращал внимание на события, «возбуждавшие любопытство», происходившие в политической сфере и частной жизни людей, «стоявших на челе управления».
Следующий этап развития науки характерен стремлением историков установить внутренние связи между событиями, А поскольку силой, объединяющей эти события в одно целое, было государство, то внимание историков, как и прежде, сосредоточивалось на политической истории, удобной для связного изложения. Предметом освещения стали царские дворы, правительственные приемы, войны, дипломатия, законодательство. При этом жизнь народа во всех ее проявлениях (привычки, обычаи, понятия, домашний быт, стремления и т. п.) игнорировалась. По образному выражению Костомарова, историю сводили к описанию верхних ветвей дерева, не касаясь ствола и корней.
На третьем этапе историки обратились к описанию внутреннего быта. «Читатели часто хвалили подобные описания, но следили за ними и ничего из них не выносили». Происходило это оттого, что историки мало обращали внимания на «тонкие различия места», где разворачивались события.
В конечном итоге Николай Иванович выносит суровый приговор своим предшественникам; они занимались не тем, чем надлежало заниматься. «Историки изображали признаки жизни, а не самую жизнь, предметы и вещи людские, а не самих людей». Объектом изучения истории должна стать нравственная организация людей, «совокупность людских понятий и взглядов, побуждения, руководившие людскими деяниями, предрассудки, их связывавшие, стремления, их уносившие, физиономия их обществ. На первом плане у историка должна быть деятельная сила души человеческой, а не то, что содеяно человеком». Последнее составляет предмет другой науки - археологии. «Цель археологии - изучение прошедшего человеческого быта и вещей, цель истории - изучение жизни людей».
Итак, предметом истории, по Костомарову, должны стать не исторические события, их взаимная связь и влияние, а побудительные мотивы человеческих деяний, раскрытие «души человеческой» или «народного духа». В представлении Костомарова, «душа человеческая» и «народный дух» - категории не исторические, а изначально данные каждому народу, остающиеся неизменными на всем протяжении его истории. Отсюда следует генеральный вывод о первостепенной важности для историка данных этнографии. Поскольку историк не располагает источниками для изучения человеческой души в отдаленном прошлом, то ему предоставлена возможность опрокидывать в это прошлое современные наблюдения этнографов. Иными словами, историк обязан изучать современную жизнь, чтобы, оттолкнувшись от известного, двигаться к неизвестному.
Если С. М. Соловьев особенность исторического развития народов выводил из особенностей географической среды, а «природу племени» ставил на второе место, то Н. И. Костомаров, напротив, придавал решающее значение психическому складу или, пользуясь современной терминологией, - менталитету.
Руководствуясь тезисом о доминирующем влиянии психологического склада людей на историю, Костомаров рисует коллективные портреты трех славянских народов: русского, украинского и польского. Существующие в настоящее время между ними отличия сложились в глубокой древности, в доисторические времена, но дают о себе знать и в новое время.
Русский народ, по Костомарову, наделен такими привлекательными качествами, как дисциплинированность, организованность, тяготение к государственному началу, завершившееся созданием сильного монархического государства, Вместе с тем в психическом складе русского народа есть и такие негативные черты, как рабская покорность, любовь к барину, общинная собственность, «где невинный отвечал за виновного, трудолюбивый работал за ленивого». Не украшали русских и отсутствие твердой веры в Бога, приверженность «к крайнему безверию, материализму».
Украинскому народу, полагал Костомаров, напротив, присущи душевность, любовь к свободе, тяга к природе, «развитое чувство в соприсутствия Божия». В результате русский народ создал свою государственность, в то время как украинский этого сделать не смог и должен был довольствоваться вхождением в состав других государств - сначала Польши, а затем России.
Психическими свойствами поляков Костомаров объяснял судьбу Речи Посполитой, ее исчезновение с географической карты. Однако то, что психический склад людей не может затмить необходимости изучения прежде всего общественных отношений, вытекает хотя бы из того, что у историков сложились об этом психическом складе народа совершенно несхожие представления. И это понятно: влияние субъективного восприятия предмета здесь особенно сильно. Соловьев, например, подчеркивал иные свойства характера русского и украинца, чем Костомаров. Южнорусская дружина, по Соловьеву, отличалась стремительностью нападения, но была лишена стойкости. Напротив, население Северной Руси не могло похвастаться стремительностью натиска, порывистыми движениями, но ему была присуща стойкость, медлительность, обдуманность и осторожность в защите приобретенного. Южноруссы, по выражению летописи, приведенной Соловьевым, «расплодили Русскую землю», установили ее границы, на долю же северян выпала защита приобретенного, создание единства русских земель.
Следующий предмет изучения истории - исследование федеративного строя русских земель. «Русское государство, - писал Костомаров в «Автобиографии», - складывалось из частей, которые прежде жили собственной независимой жизнью и долго после того жизнь частей высказывалась отличными стремлениями в общем государственном строе. Найти и уловить эти особенности народной жизни Русского государства составляло для меня задачу моих занятий историей».
Костомаров насчитал шесть народностей, существовавших на Руси в удельно-вечевой период; южнорусская, северская, великорусская, белорусская, псковская и новгородская. Различия между ними вызывали центробежные силы, стремление обособиться, но центробежным силам противостояли силы центростремительные, поддерживавшие единство Русской земли. Таких сил было три: «1) происхождение, быт и язык; 2) единый княжеский род; 3) христианская вера и единая церковь». В итоге взаимодействия этих сил на Руси сложился федеративный строй, оплотом которого стали южнорусские земли. Однако федеративное начало оказалось бессильным противостоять формировавшейся под эгидой монголо-татар государственности великороссов и, в конечном счете, пало.
О федеративном начале Костомаров вспомнил в «Бунте Стеньки Разина». Это движение Костомаров рассматривал как запоздалое выступление сил, выражавших федеративное начало: свободу личности, волю живого народа против единообразия, при котором наблюдался «перевес повинности над личной свободой». «В борьбе этих двух укладов русского быта - удельно-вечевого и единодержавного - вся подноготная нашего старого дееписания». Федеративное начало в XVI - XVII столетиях обрело новый облик, оно нашло выражение в казачестве, судорожно сопротивлявшемся новому порядку. В нем воскресали «старые полуугасшие стихии вечевой вольницы», боровшейся против единодержавия. Но у этой вольницы отсутствовали созидательные начала, она бесчинствовала, наводила ужас и в конечном счете была бесплодной.
Исторические взгляды Н. И. Костомарова формировались в годы, когда в отечественной историографии набирала силу так называемая государственная школа. У Соловьева и «государственников» творцом истории являлось государство, к изучению которого и должно быть приковано внимание историков. В противовес этой концепции - стройной и охватившей главные стороны жизни человеческого общества - Костомаров отсек от исторической науки главное ее содержание: изучение результатов деятельности человека. Он предоставил истории лишь ограниченное право исследовать человеческую душу и такое аморфное понятие, как народ. Не случайно поэтому у Костомарова не оказалось сторонников, и его призывы изучать душу и федеративное начало не обрели последователей. Так случилось, вероятно, еще и потому, что исполнение призывов Костомарова требовало от историков таких же писательских талантов, какими Бог наградил его самого. В результате государственная школа процветала вплоть до революции, в то время как со смертью Костомарова в 1885 отправились в небытие и его призывы.
Популярность Н. И. Костомарову создали не его экскурсы в теорию исторической науки, а его конкретные исследования. После смерти Карамзина и до зенита славы В. О. Ключевского Николай Иванович был в России вторым историком, покорившим своими сочинениями сердца читателей. Его сочинения переиздавались множество раз. Ему с удовольствием предоставляли свои страницы журналы, печатавшие сочинения с продолжением в нескольких номерах. Монографии Николая Ивановича выходили отдельными изданиями и переиздавались. Наконец, тремя изданиями было опубликовано собрание сочинений Н. И. Костомарова под общим названием «Исторические монографии и исследования».
Что привлекало к его трудам? Прежде всего его стремление раскрыть побудительные мотивы человеческих деяний, исследовать не процессы, а живые черты человеческой натуры. Обладая даром художника слова, он создавал не иконописные образы, а живых людей с их достоинствами и недостатками. Живо воспроизводя изучаемую эпоху, историк сопереживал описываемым событиям, пытался наглядно представлять, как они развивались.
Работая над монографией «Смутное время Московского государства в начале XVII столетия», Костомаров отправился в Кострому и Ярославль, где происходили важнейшие события тех времен. Работа над «Бунтом Стеньки Разина» позвала его в дорогу по Саратовской губернии, чтобы повторить путь разинских ватаг. Он навещал Новгород и Псков, тщательно изучал их топографию перед тем, как сесть за стол и описывать последние дни независимого существования этих феодальных республик.
На страницах трудов Н. И. Костомарова немало заимствованных из источников диалогов и монологов, к месту приводимых цитат из источников, красочных описаний событий. Все это оживляет текст и повышает интерес к нему читателей.
Немаловажное значение в работе Костомарова имел выбор тем. Объектом своего изучения Николай Иванович, как правило, избирал не повседневную жизнь общества, нередко серую и однообразную, а переломные эпохи, насыщенные драматизмом.
Критики Костомарова заметили, что он не всегда точен в воспроизведении фактов, излишне доверчив к фольклору, способен молву выдать за достоверный факт. В этих упреках есть немалая доля истины. Перед автором исторического сочинения, использующим беллетризацию описываемых событий, всегда вставал и встает вопрос: как преодолеть противоречие между художественностью формы и точным изложением фактов и событий. Н. И. Костомаров не отказался от своего права на домысел. Своим критикам он отвечал: «Если бы какой-нибудь факт никогда не совершался, да существовала бы вера да убежденность в том, что он происходил, - он для меня был также важным историческим фактом».
4. Оценка научного наследия
Огромное творческое наследие Н.И. Костомарова далеко не равноценно, как неоднозначны и его взгляды. Поэтому читатель, «открывающий» для себя Костомарова, должен быть ориентирован во всех сложностях мировоззрения этой незаурядной личности.
Все его труды пронизывает идея о народе как субъекте истории и главном объекте интереса исторической науки. В самом начале своего творческого пути Костомаров убедился в том, что в исторической литературе «бедный мужик, земледелец-труженик, как будто не существует для истории» и поставил себе задачу возвратить «мужику» принадлежащее ему место в историческом бытии отечества.
Костомаров увидел в естественном историческом развитии Руси формирование строя «народоправства», которое было насильственно прервано внешней силой - татаро-монгольским нашествием и игом, что и привело к «единодержавию». Конечно, то федеративное начало в Древней Руси и тот строй «народоправства», которые идеализировал Костомаров, выглядят в современной историографии не столь идеальными, но то обстоятельство, что Костомаров показал альтернативность двух форм развития государственного устройства Руси, было и остается крупной его заслугой.
Слабость этой концепционной схемы состояла в том, что Костомаров, во-первых, из внутренних причин, благодаря которым утвердилось самодержавие на Руси, выдвигал только фактор особенностей характера русских и украинцев. Вообще этнографизм Костомарова, как отражение его принципиальной идеи «народной истории», всегда подводил его, когда историк пытался объяснять те или иные крупные исторические события чисто этнографическими причинами.
Костомаров был родоначальником научной историографии Украины. В собрание своих работ «Исторические монографии и исследования» он включил 11 монографий по истории Украины, в том числе и монографию «Богдан Хмельницкий», которая составляет три тома этого собрания. В этих сочинениях исследована драматическая история Украины с древнейших времен и до XVIII в. Костомаров ввел в научный оборот огромное количество новых источников по истории украинских земель и украинского народа, он был одним из первых источниковедов и археографов богатейшего корпуса памятников, начиная от летописей и делопроизводственной документации, кончая народными «думами».
Творческое наследие Костомарова-историка распадается на три группы работ: первая - чисто исследовательские монографии; вторая - научно-популярные книги, вошедшие в серию «Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей»; третья - историческая публицистика. Если первая группа работ представляет собой важный вклад в русскую историографию, то вторая выделяется, прежде всего, повествовательным мастерством их автора, его редким умением сочетать элементы исследования с определенной компилятивностью.
Как справедливо отмечает Б.Г.Литвак, восхищаясь повествовательным мастерством Костомарова, читателю не следует забывать о необходимости критического отношения к его наследию, как, впрочем, и к наследию других классиков исторической науки.
Список литературы
1. Замлинский В.А. Жизнь и творчество Н.И.Костомарова // Вопросы истории.-1991.-№1.-С.234 – 242.
2. Историки России. Биографии. / Сост. А.А.Чернобаев. – М.: РОССПЭН, 2001.
3. Костомаров Н.И. Собрание сочинений. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1996.
4. Павленко Н. Тернистый путь к славе // Наука и жизнь.- 1994. - №4. – С. 86 – 94.
5. Портреты историков: время и судьбы / Под ред. Г.Н.Севостьянова. – С.: Иерусалим, 2000.
6. Федоров В.А. Историк, этнограф, писатель (к 180-летию со дня рождения Н.И.Костомарова) // Вестник МГУ. История. – 1997. - №6. – С. 3 – 21.
7. Черепнин Л.В. Отечественные историки. – М.: Наука, 1984.
© Размещение материала на других электронных ресурсах только в сопровождении активной ссылки
Контрольная работа по истории