ИНТЕРВЬЮ: Алиса Таёжная
СЪЁМКА: Алёна Ермишина
МАКИЯЖ: Фариза Родригес
В РУБРИКЕ «КНИЖНАЯ ПОЛКА» мы расспрашиваем журналисток, писательниц, учёных, кураторов и других героинь об их литературных предпочтениях и изданиях, которые занимают важное место в их книжном шкафу. Сегодня своими историями о любимых книгах делится генеральный директор фестиваля Context, основатель Центра документального кино Софья Капкова.
Софья Капкова
генеральный директор фестиваля Context
Мне очень хотелось быть как все
и, подражая, я тоже начала читать
по слогам - и от стресса совершенно разучилась складывать буквы
в слова
Для меня книги - самый быстрый и лёгкий способ побега от реальности. Они облегчают жизнь, помогая сопоставить себя с теми, кому приходится тяжелее или легче, чем нам. Мне кажется, что литературные пристрастия - это вообще самая интимная информация, которую может сообщить о себе человек. Даже обнажение перед камерой для меня несопоставимо по степени откровенности. Ты по-настоящему узнаёшь человека, когда он рассказывает о себе и своих воспоминаниях через прочитанные книги.
С чтением у меня связано много тёплых и смешных воспоминаний. Например, как я болела в семь лет пневмонией с температурой сорок и мне в руки попались «Мёртвые души» Гоголя - мне показалось, что это главный русский ужастик. Или как от передозировки литературой перед поступлением на филфак я пару месяцев читала карманные любовные романы в тонкой обложке, неловко пряча их за чем-то плотным. Лет десять подряд я путешествовала вместе с лучшей подругой, у которой книжки всегда оказывались лучше, чем у меня, и мы кощунственно разрывали издания пополам, передавая друг другу куски; до сих пор храню дома несколько таких половинок.
Я начала читать в четыре года, а когда поступила в школу, увидела, что остальные дети делают это по слогам. Мне очень хотелось быть как все и, подражая, я тоже начала читать как они - и от стресса совершенно разучилась складывать буквы в слова. К концу первой четверти я разучилась читать вообще и везде ставила неправильные ударения: мою маму-психиатра вызвали в школу и попросили перевести меня в заведение для детей с особенностями развития. Потом это, слава богу, исправилось - и все последующие годы я провела с книгами. Поначалу хотела поступать на филологический, но, к счастью, выбрала журфак: при этом литература всегда была со мной, а планы на будущее подразумевали постоянное чтение.
Со многими книгами я продолжаю себя соотносить, другие советую друзьям и очень внимательно прислушиваюсь к личным рекомендациям. Всегда читаю то, что мне даёт старшая дочь, ей почти восемнадцать. Чаще всего выбираю мемуары, дневники, биографии или научпоп. Разве что с современной художественной литературой у меня порой не складываются отношения: она зачастую, как игровое кино, для меня или слишком реалистична, или чересчур надуманна. Поэтому в отсутствие новых книг я скорее предпочту открыть хорошо знакомую классику.
Мне очень нравится учиться, и по работе всегда находятся темы, о которых хочется знать больше - будь то документальное кино или современный танец. Есть несколько правил, которых я придерживаюсь: например, англоязычную литературу читаю только в оригинале, чтобы тренировать английский и не расстраиваться, когда плохой перевод убивает хорошее дело. Другое правило - постоянно обновлять библиотеку по следам книжных обзоров или поездок в любимые магазины: каждое расхваленное издание я попытаюсь хотя бы открыть, чтобы составить о нём представление.
Мне очень нравится учиться, и по работе всегда находятся темы, о которых хочется знать больше - будь то документальное кино или современный танец
Лев Толстой
«Анна Каренина»
Первый раз я прочитала эту книгу Толстого в шестом классе. Тогда я восприняла её как любовный роман, страшно сопереживала героине и очень эмоционально воспринимала всё, что с ней происходит: эти жуткие уши старого злого мужа, которые она уже не могла выносить, все её мытарства. Спустя пять лет, в университете, я перечитала «Каренину» и обнаружила, что муж не такой уж и ужасный. Даже стала, наоборот, сопереживать ему - человеку мягкому, интеллигентному, доброму и понимающему. А молодой бессмысленный любовник страшно начал раздражать.
Спустя ещё несколько лет, на отдыхе, из-за отсутствия других книг я вернулась к Толстому и удивилась, как изменилось моё отношение к самой Анне. Мне тридцатилетней невозможно было понять, как она, взрослая женщина с ребёнком, позволила себе быть такой безответственной. Теперь у меня есть правило: раз в десятилетие (мне скоро будет сорок) я перечитываю «Каренину», которая работает как лакмусовая бумажка моих внутренних перемен.
Дени Дидро
«Монахиня»
Я всегда очень сильно сопереживаю женщинам - и в кино, и в литературе, и в жизни. Мне их больше жаль, чем мужчин. Дидро я тоже читала в школе, будучи максималисткой с типичными подростковыми проблемами. Страница за страницей я осознавала, что моя жизнь не так уж и плоха. Несчастная Мария, её злоключения и тяготы - пример трудной судьбы в любые времена, вне зависимости от происхождения, вероисповедания и уровня жизни. Эта книга Дидро - идеальное чтение для девушки подросткового возраста.
Джованни Боккаччо
«Декамерон»
Боккаччо не произвёл на меня никакого впечатления на первых курсах, зато когда мне было под тридцать, я поняла, какой это чувственный текст. У меня была близкая подруга, которая переживала сильный роман: с возлюбленным они переписывались цитатами из «Декамерона». Оказалось, что я в жизни не читала ничего более сексуального, чем их переписка. О любовных романах есть стереотип, что это что-то в духе «Он поцеловал её в шею, и она покрылась мурашками до кончиков пальцев». Жуткая пошлятина. А здесь эротична каждая цитата. Если у кого-то печальный конец любви ещё не настал (а он обязательно настанет), то, чтобы продлить чувство, стоит перечитать Боккаччо.
Майкл С. Рот
«Beyond the University:
Why Liberal Education Matters»
Сейчас мы много рассуждаем о том, каким должно быть образование, и книга Рота, президента Уэслианского университета, который даже в Америке считается самым либеральным среди всех liberal arts колледжей, - отличный ответ на этот вопрос. Гуманитарное образование воспитывает уверенных в себе людей с широким кругозором и высокой адаптивностью. Эта книга - исследование университетской среды и того, в чём вообще смысл обучения в наше время: факты идут вперемешку с личным опытом Рота, который рассказывает о своей учёбе и традиции американских колледжей.
Эту книгу я советую всем родителям, которые хотят понять, что такое перспективное образование для их детей. Плюс она объясняет: обучение - это не стадия в несколько лет, а система навыков, которую можно будет использовать всю жизнь, как бы за это время ни изменился мир вокруг нас.
Дэвид Линч
«Поймать большую рыбу»
Я подвержена стрессу, и это моя главная проблема. Книга Дэвида Линча о трансцендентальной медитации, которой он занимается много лет, - краткий справочник человеческих свойств и личный опыт борьбы с нервозностью и тревогой. Это одновременно руководство по умственной диете и рассказ о том, как и почему человек вообще приходит к медитации. Линч выступает не как коуч или психолог, а рассказывает о практике на личном примере: у любого тезиса здесь есть подтверждение из биографии и творческого опыта, что делает каждое слово в несколько раз весомее.
Давид Серван-Шрейбер
«Антистресс»
Давид Серван-Шрейбер написал две важнейших книги: «Антирак» и «Антистресс». Его история удивительна: врач, будучи молодым и полным сил, получает диагноз «рак мозга» - а это всегда приговор. Шрейберу пообещали от силы несколько месяцев жизни, а он продержался двадцать лет.
В своё время эта книга была для меня чем-то вроде кислорода - я не могла без неё жить: ты открываешь, читаешь, что это с кем-то уже было, этот человек справился, и значит, у тебя тоже всё будет хорошо. Она помогла собраться моей маме после диагностированного рака, а мне - поддержать её в ситуации, в которой вообще не знаешь, что делать. Читать такие произведения наедине с собой и с близкими, плакать и сопереживать - обязательный этап для того, чтобы двигаться дальше.
Катерина Гордеева
«Победить рак»
Трёхсерийное документальное кино о лечении рака мы снимали вместе с Катериной Гордеевой и во многом опирались на Шрейбера. Книга «Победить рак» случилась уже после нашего фильма, где есть кусочки про меня, про мою маму и про личные отношения многих людей с их диагнозом. Эта книга, несмотря на то что она об очень непростом жизненном этапе, даёт много надежды и много решений. Она настоящая поддержка, только в виде текста и десятка разных историй, которые рождают эмоциональный отклик. Проблема в том, что мы очень закрытая нация, а некоторые вещи всё же необходимо проговаривать, чтобы вместе преодолевать трудности и не отгораживаться от больших проблем.
«The New York Times. 36 Hours. 125 weekends in Europe»
Со стрессом можно бороться разными способами - и это мой самый легкомысленный и простой. Для меня Москва вообще город достаточно нервный, и время от времени отсюда хочется куда-нибудь вырваться. Из-за графика так складывается, что 36 часов в каком-то городе - абсолютный максимум, на который я могу уехать. Иногда я использую книгу как буквальный гид для путешествий, а когда нет времени даже на поездку - открываю её и просто читаю, чем я могла бы заняться в каком-нибудь европейском городе в течение двух с половиной дней.
В эту пятницу я могла бы улететь сюда, посмотреть вот это и поужинать здесь - все эти фантазии невероятно расслабляют. Я много где была, но о многих городах не знала элементарных вещей. Так что, с одной стороны, это поиск незнакомого в знакомом, а с другой - совершенный уход от ответственности: ты действуешь по плану, который для тебя уже составили.
Heidi Murkoff, Sharon Mazel
«What to Expect When You’re Expecting»
Недавно я в третий раз стала мамой - казалось бы, чему уже удивляться, вроде бы и так всё отлично знаешь. Но открытия продолжают случаться - например, с книгами. В Америке я оказалась в магазине, где было полно мам и детей с нянями и колясками, и выбирала издания, в том числе о беременности. Доброжелательная уборщица, увидев у меня гору книг, предложила помощь и начала обсуждать со мной будущие покупки. Одна книга с обложкой, на которой было написано «20 миллионов проданных копий» быстро привлекла моё внимание, а моя собеседница посмотрела на меня удивлённо: «Как, вы ничего о ней не знаете? Это же настоящая библия!»
Книжка устроена таким магическим образом, что даёт ответы на все текущие вопросы. Допустим, ты просыпаешься с утра с каким-то дискомфортом или новым ощущением, открываешь страницу с точным днём своей беременности и читаешь о том, как ты себя чувствуешь, и узнаёшь, что это нормально и скоро пройдёт. Книга настолько популярна, что компания даже выпустила мобильное приложение, где в режиме реального времени в телефоне ты можешь проконтролировать, что сейчас происходит с тобой и с твоим малышом. Книга достаточно толстая, но без неё я не выходила даже на прогулку. Мысль о том, что всё под контролем и под рукой есть ответ на любой вопрос, очень успокаивает.
Шенг Схейен
«Дягилев. „Русские сезоны“ навсегда»
Как человек, делающий фестиваль о современной хореографии, я уже не первый год читаю дневники танцовщиков и мемуары хореографов. И книга с таким названием не могла пройти мимо. Мне казалось, что я много знаю об этом человеке, однако книга стала открытием. Она укрепила мою веру в то, что то, чем я занимаюсь, очень правильно.
Оказалось, что у нас похож взгляд на мир. Эта биография не только полное изложение судьбы главного русского антрепренёра, но и исторический справочник того, что происходило с Россией чуть больше ста лет назад. Люди, которые занимаются культурой в нашей стране сегодня, отлично узнают себя в героях книги. В России всё те же проблемы: бесконечный поиск денег, цензура. С одной стороны, это огорчает, с другой - заставляет смириться.
Пол Кронин
«Вернер Херцог: Путеводитель растерянного»
Эта работа выйдет в переводе и переиздании зимой - уже известную книгу интервью «Знакомьтесь - Вернер Херцог» дополнили материалом за последние пятнадцать лет и информацией обо всех фильмах, которые режиссёр успел снять с тех пор. Для людей, которые занимаются документальным кино, книги о Херцоге опять же библия. В личных воспоминаниях и замечаниях легко считываются его чувство юмора, самоирония и желание поставить эксперимент над зрителем, слегка над ним поиздеваться.
Здесь рассказаны небольшие, но характерные истории, которые многое объясняют - о Херцоге, его подходе и отношениях со зрителем. Например, что режиссёр после долгих раздумий решил озвучить «Симпсонов» или что он чувствует к немецкому футболу. Херцог расписывает, зачем он снимает так, как снимает, и как относится к самым разным вещам - и читать это не только очень познавательно, но и приятно. Ведь когда кто-то великий с юмором относится к себе, это дорогого стоит.
Сообщил в своем аккаунте в Facebook. Правда, вместо развернутого поста с деталями свадьбы он выложил только одну фотографию, на которой запечатлены молодожены на фоне одной из столичных набережных. «Мы сделали это», — написала в комментариях Софья а. Бывшие подчиненные а по департаменту говорят, что свадьба экс-босса стала для них сюрпризом.
Пара решила отказаться от банального сочетания «белое платье-торт и черный костюм». Невеста щеголяла загорелыми плечами в открытом синем платье, держа в руках букет розовых пионов. Жених, успевший отрастить бороду, оделся неформально: в джинсы, голубую рубашку и темно-синий пиджак. «Цвет неба и облаков как будто специально подбирали к костюмам», — написал в комментариях к фотографии подписчик Капкова .
Сергей Капков — один из самых известных московских чиновников, возглавил столичный департамент культуры осенью 2011 года. За то время, что он занимал этот пост, ему удалось существенно популяризировать городские учреждения культуры и парки, особенно среди молодежи. Его даже называли «министром хипстеров». В марте 2015 года он ушел в отставку, но пообещал в дальнейшем «работать Сергеем Капковым».
Экс-чиновник тогда так описывал свои дальнейшие намерения: «Я не планирую нигде сейчас работать.
Я планирую попытаться компенсировать своей семье, своей любимой женщине, своим детям то, что три с половиной года меня фактически не было дома и работа занимала все мое свободное время.
Поэтому я будут с семьей, я буду с детьми, я буду со своей любимой». Почти сразу после отставки Капков отправился путешествовать, в том числе побывав в Южной Америке. В своем инстаграме он также публиковал фотографии с Кубы и Италии. На одной из карточек он обнимает кудрявую девушку. «Фото называется: «угадай кто», — шутят его подписчики.
Софья Гудкова работает директором Центра документального кино. Раньше трудилась в и на Первом канале. И для Капкова, и для Гудковой этот брак не стал первым. Капков был женат на телеведущей , у них двое детей: сын Иван и дочка Соня. Развод был оформлен осенью 2010 года.
Потом, в 2011 году Капков встречался с теле- и радиоведущей Ксенией Собчак, роман едва не завершился свадьбой, но оборвался в том же году.
Кстати, в то время активно обсуждалась история, что Собчак у Капкова якобы пытался отбить создатель фестиваля «Золотая маска» и экс-худрук театра «Практика» . попросила Ксению прокомментировать вести о новом поклоннике, но она не стала говорить о личной жизни, добавив, что «любовь — это единственная вещь в мире, ради которой можно и нужно бросить все». Как рассказал «Газете.Ru» информированный собеседник, Бояков даже якобы вызвал Капкова на разговор «по-мужски», но министр даму сердца не уступил. Пара рассталась чуть позже. В начале весны 2012 года Ксения появлялась в компании оппозиционных политиков.
Софья Гудкова была замужем за депутатом Дмитрием Гудковым. Оппозиционный политик оставил ее с двумя детьми, влюбившись в своего пресс-секретаря Валерию Сушкову. По рассказам, он — уже разведенный — ездил за избранницей на Кубу, куда та якобы отправилась со своим женихом. В интервью журналистам Гудков признавался, что действительно сделал предложение на Кубе, добавляя, что Валерия к тому времени переживала расставание с избранником. На свадьбу в июле 2012 года политик пришел с ногой в гипсе — сломал ее во время игры в футбол. Позируя перед телекамерами он, по выражению , прятал гипс за платьем невесты.
Четверг заставил общественность обсуждать еще одну предстоящую громкую свадьбу. О намерении узаконить отношения с пресс-секретарем президента России Дмитрием ым рассказала в интервью журналу о светской жизни Tatler олимпийская чемпионка по фигурному катанию . Церемония может состояться 1 августа в Сочи.
«Митя простой, и мне эта его простота страшно нравится.
При всей своей занятости он, когда приходит домой, умудряется что-то там прибивать, ремонтировать, подкачивать колеса», — поделилась Навка в интервью.
«Все произошло удивительно — потому что этого не должно было быть. Правда, не должно. Я долго сопротивлялась, понимая сложность ситуации: там семья, трое детей, и вообще все это ужасно. Если честно, мне Песков сначала даже не понравился. Ну, общались, сходили пару раз в ресторан, я думала: «Нет, просто друзья». Но он молодец — взял элегантностью и настойчивостью. Как-то хитро все сделал. Вроде бы ухаживал, а вроде и нет. Вроде бы говорил, что мы будем вместе, а я его год Дмитрием Сергеевичем называла. Никак не могла переступить эту грань... Не звонила и не брала трубку. А он умудрялся находить меня через друзей. И добился своего. И правильно — нельзя было брать меня нахрапом, ну никак нельзя», — добавила Навка в интервью изданию «Р-Спорт».
Песков, в свою очередь, отказался подтверждать или опровергать информацию о предстоящей свадьбе. «Я это вообще никак не комментирую, это никого не касается», — пояснил он .
Софья Капкова выбирает пять фильмов фестиваля документального кино Center
вопросы:
Юлия Выдолоб
После 15-летней карьеры на телевидении Софья Капкова не любит давать интервью. Но перед пятилетним юбилеем подведомственного ей Центра документального кино и проходящим на этой неделе Center Festival Софья все-таки встретилась с The Blueprint, чтобы выбрать из большой программы пять фильмов, наиболее ей близких, и немного рассказать о них.
«У ЦДК маленькая команда - всего 12 человек. В день мы показываем пять сеансов. В течение года у нас проходит большое количество фестивалей, но единственный фестиваль, программу которого формируем мы сами совместно с Музеем Москвы, - Center Festival, фестиваль о городской культуре и жизни современного общества.
Я не киновед и не кинокритик. Я часто говорю, что я профессиональный зритель. И мне интересно все. Поэтому мы стараемся так формировать программу, чтобы зритель среднего возраста, образованный, неравнодушный житель большого города, если у него есть свободная минута и 300 рублей на билет, пришел сюда и получил интеллектуальное удовольствие. Мы предоставляем зрителю «интеллектуальное» развлечение, подспудно образовывая. Большой город, маленький человек, трудности и сложности у нас у всех примерно те же. Любопытно посмотреть, как с подобными ситуациями справляются жители других мегаполисов. Об этом наше кино. Мне нравятся те фильмы, которые зритель потом может переложить на свою жизнь, посмотреть на нее с другого ракурса».
«Дина»/Dina
Внутренняя работа / The Work
Гетин Олдос, Джерус МакЛири
Великобритания
2017
Антонио Сантини, Дэн Сиклс
США
2017
«Этот фильм взял Гран-при на последнем «Сандэнсе». Дина - 48-летняя женщина. У нее есть бойфренд, с которым они живут вместе. И у нее синдром Аспергера, расстройство аутистического спектра. У них все классно, кроме секса. А секс - важная часть жизни. Наблюдая за их взаимоотношениями, ты начинаешь и на собственную жизнь смотреть иначе. Я очень люблю такие фильмы и детей своих заставляю их смотреть. Слово «толерантность» замылено в России, но все равно разными способами нужно напоминать себе и всем о том, что люди бывают хорошие и плохие, добрые и злые, но главное - что нас характеризуют наши поступки, а не состояние здоровья. Плюс кино снято с чувством юмора, это такая романтическая документальная комедия».
«Действие происходит в американской тюрьме, где отбывают наказание головорезы, убийцы, насильники с пожизненным сроком. Важной частью их жизни являются ежегодные сессии групповой психотерапии. Документалисты снимают героев в течение всего этого курса. Психотерапия подразумевает некое переосмысление, человек должен проговаривать свои чувства, переживания. Заключенные рассказывают о своих преступлениях, и через преступления происходит переоценка личности. Мне кажется, что этот фильм вообще один из самых важных. Мы очень закрытое общество, и, что меня пугает, довольно агрессивное, и мы мало говорим о своих чувствах. В нашей стране каждому второму неплохо бы такую внутреннюю работу проделать: посмотреть на себя со стороны и проговорить свои чувства, досады, горечи».
«Маурицио Каттелан: «Ушел, скоро буду»»/
Maurizio Cattelan: Be Right Back
«Машины»/
Machines
Рахул Джайн
Индия, Германия, Финляндия
2016
Маура Аксельрод
США
2017
«Каттелан - известный пранкер и хулиган. У фильма смешное название «Ушел, скоро буду», и за ним тоже история. Когда у Каттелана была одна из первых, а может, даже самая первая выставка, на нее были разосланы приглашения, и все пришли, ожидая чего-то громкого. А галерея была закрыта, и на дверях висела записка: «Ушел, скоро буду». Мне иногда тоже хочется повесить такую записку. Каттелан - один из главных современных художников, который сильно повлиял на визуальную культуру. Помните статую папы римского в начале сериала «Молодой папа», которую придавил метеорит? Так вот, это отсылка к работе Каттелана».
«Так сложилось, что каждый год в программе есть фильмы, связанные с fashion-индустрией. События фильма разворачиваются в небольшой индийской деревне, на ткацкой фабрике. Люди, которые там живут и работают, получают 3 доллара за 12-часовой, если не 14-часовой, рабочий день. Они производят материалы, из которых потом большие бренды шьют одежду, за которую назначают баснословную цену. И мы почему-то все это еще и покупаем. Это красиво - показывают ткани, белое кружево. А на контрасте - люди, которые ничего не знают про красивую жизнь на улицах Парижа, Лондона, Нью-Йорка, Москвы. С одной стороны, это опять же такой социальный срез, с другой - сейчас много говорят об окружающем мире, о том, что мы должны бережно относиться к природе, что у нас перепроизводство. Все эти безумные недели моды, коллекции за баснословные деньги, которые потом куда-то деваются, выкидываются. Моя старшая дочь веган, она не носит кожу, не ест никого. Она, если честно, мой главный поставщик документального контента на эту тему. Это заставляет задумываться тех, кто выкидывает очередную пару кроссовок или копит деньги на красивое платье».
В преддверии пятилетия Центра документального кино его основатель и бессменный директор Софья Капкова рассказала корреспонденту РИА Новости о том, как планирует отметить первый юбилей, о развитии неигрового кинематографа в России, аудитории документальных фильмов и своем отношении к ситуации вокруг Кирилла Серебренникова.
— В сентябре ЦДК исполняется пять лет. Планируете ли вы какие-то фестивали, акции, спецпоказы?
— Обычно свой день рождения мы отмечаем вместе с днем города в Музее Москвы, так как находимся на его территории. Четыре года назад появился фестиваль городской культуры Center, задача которого показывать лучшее документальное кино, чья тематика связана с урбанистикой, архитектурой, человеком, живущем в большом городе. Это могут быть фильмы социальной или музыкальной направленности. Мы не претендуем на статус фестиваля в полном смысле этого слова, так как у нас нет жюри, и мы не выбираем лучший фильм, мы скорее отбираем для зрителя то, что нам кажется обязательно нужно посмотреть за прошедший год. У нас есть молодой куратор Майя Кузина, и каждый год мы немного меняем формат. Победитель этого фестиваля — это фильм, который остается в более длительном прокате, потому что мы видим, что зрителю он понравился больше всего, было больше всего продано билетов, и о нем говорят в соцсетях.
В этом году мы решили рассказать о жизни современного общества и сделали уклон на социальные темы. В фестивале будет четыре блока. Один из них "В центре внимания" — программа документальных фильмов, которые стали победителями или призерами главных фестивалей. На мой взгляд, стоит обратить внимание на обладателя Гран-при фестиваля Sundance —2017 — фильм "Дина", рассказывающий о романтике и сексе в жизни женщины с синдромом Аспергера.
— То есть вы никак не будете заострять внимание на юбилее?
— Мы никогда особо не отмечали дни рождения, но в этом году нам идет уже пятый год, а шестого может и не быть, в этой стране все так быстро меняется. Мы решили позвать всех друзей, всех партнеров, тех, кто нам все эти годы помогал, поддерживал, самых наших стойких зрителей и ярых поклонников на вечеринку. Когда случилась история с Кириллом (Серебренниковым), честно говоря, я хотела этот праздник отменить, но потом под давлением коллег и друзей, так как уже многое было сделано и оплачено, решили, что пусть у нас будет грустный праздник, но все равно праздник, где собираются друзья.
— Раз уж вы упомянули Серебренникова, не могу спросить вашего мнения по поводу этой ситуации.
— Это ужасно, страшно и несправедливо, и не дай бог кому-то оказаться в подобной ситуации.
— Вы хотели отменить вечеринку, а некоторые призывают отменить театральные премьеры и вернуть все госнаграды, чтобы выразить протест по поводу того, что происходит с Серебренниковым.
— Я против всяческих призывов, человек сам принимает взрослое решение и несет за него ответственность. Я не участвую в массовых акциях, потому что у каждого свой путь. Мне легче, наверно, чем многим другим, потому что я несу ответственность за тех 12 человек, которые на меня работают. И я не представляю, какой уровень ответственности ложится на плечи директора того или иного театра, у которого 100 человек, 200, 500 сотрудников. У каждого из них есть свои семьи, планы. Плюс есть подписанные контракты, есть зрители, в конце концов.
— А петиции, коллективные письма и обращения могут возыметь какое-то действие?
— Я не знаю. Но не все хорошие дела делаются на виду.
— Софья, как вы отбираете репертуар для своего кинотеатра? Как решаете, какой фильм показать, а какой нет? И какое место в вашей программе занимает российское кино?
— Я не являюсь кинокритиком или киноведом, я журналист по образованию. Я очень люблю документальное кино, поэтому могу сказать, что я профессиональный зритель. Мы стараемся максимально показывать все, что есть на рынке. Соответственно, если кино идет в прокате хорошо, значит, на него приходит зритель, пишет отзывы, мы ставим его в длительный прокат. Если мы видим, что кино зрителю неинтересно, то, как бы оно ни было высоко оценено критиками и документалистами, мы через несколько сеансов кино убираем. Мы следим за всеми кинорынками и фестивалями. Более того, мы выступаем за коллаборации, поэтому на нашей площадке проходит огромное количество фестивалей, в которых мы выступаем соорганизаторами. Таким образом мы и формируем программу.
— Вы сказали, что вы профессиональный зритель. Как, по-вашему, можно популяризовать документальное кино и взрастить таких же профессиональных зрителей, которые будут искренне любить и смотреть неигровые фильмы?
— На это нужно закладывать время, так как это не короткая дорога, а довольно трудный путь. Например, моей дочери скоро будет 18 лет, и с детства я показывала ей документальные фильмы — сначала про динозавров, про китов, про птиц. И у нее уже есть свое сформированное представление о документальном кино. Подростки не смотрят телевизор, они живут в другом измерении, для них идеологами являются YouTube-блогеры. Сейчас уже моя дочь мне рассказывает про те или иные фильмы. Например, у нее есть интерес к защите окружающей среды, и она выискивает такие картины, которые, предположим, на фестивалях не завоевывают никаких призов, а смотреть их небезынтересно. Или, например, у нас должен был быть фильм про руферов — это ребята, которые прыгают с крыши на крышу — но в последний момент они нам отказали, потому что их пригласил "Артдокфест". Так вот, про этот фильм мне рассказал 11-летний сын, который видел, что ребята снимают кино, так как подписан на них в соцсетях. В общем, начинать нужно с малого, с себя.
— Получается, что нужно работать с аудиторией в раннем возрасте и в совершенно другой плоскости?
— Есть разные целевые аудитории. Одни ходят на блокбастеры, другие ходят на авторское кино, третьи с детьми смотрят фильмы для семейного просмотра. С документальным кино точно так же. Нельзя сказать, что есть один уникальный зритель неигрового контента. Здесь точно так же в зависимости от темы у того или иного фильма есть разный зритель, и мы стараемся чтобы этот разный зритель приходил к нам на то кино, которое ему будет интересно. Глупо предполагать, что бабушки будут приходить на фильм про кроссовки (фильм "Сникерхеды"). При этом у нас был прецедент, когда мы показывали фильм про Рудольфа Нуреева, и на кассе была очередь из интеллигентных женщин преклонного возраста.
— Интересно, что бы они сказали про постановку "Нуреев" в Большом театре.
— Это зависит от разных обстоятельств — от внутренней культуры, образования, личностных предпочтений.
— Вы гендиректор фестиваля Context, интересуетесь современным танцем. По вашему мнению, возможна была отмена премьеры "Нуреева" из-за плохой подготовки артистов или это отговорки?
— Мне сложно на эту тему рассуждать. В этом проблема нашей страны — у нас все люди очень любят иметь мнение по любому поводу. Я считаю, что мое мнение никому не интересно, и я не имею права его публично высказывать. Я люблю говорить, что мы вскапываем свою грядку, про нее я могу говорить часами, потому что здесь я знаю все.
— Тогда вернемся к вашей грядке. Недавно Путину предложили предусмотреть льготы для кинотеатров за показ документального кино. Как вы считаете, это поможет?
— Наверное. Но нужно понимать, как эта поддержка будет выглядеть. Проблема в другом — самих фильмов не так много. В прошлом году вышло 37 неигровых работ разной направленности, из них десять российских, из них самая успешная — фильм "Русские евреи", который прокатывали мы. Мы даже получили за него премию "Блокбастер". Мы собрали примерно 3,5 миллиона рублей, и 10 тысяч зрителей посмотрели этот фильм по стране. Если сравнивать с баттлом Гнойного и Oxxxymiron, который посмотрели 20 миллионов — это смешные цифры. Но я не вижу в этом проблемы.
— То есть по этому поводу не стоит рефлексировать?
— Нет. Нужно производить больше качественного кино. Хотя даже на качественном кино, например, на победителе "Оскара" — фильме про Эмми Уайнхаус — билетов было продано на сумму восемь миллионов рублей, в то время как в Америке он заработал восемь миллионов долларов.
— Мне кажется, здесь еще работает разница в культуре. Все-таки у нас гораздо меньше людей знает Уайнхаус, чем в США.
— Разница культуры, образования, да и не стоит забывать о личных. Но считать, что можно легким движением руки все исправить, неправильно.
— Сейчас Минкультуры внесло законопроект, который предлагает ввести взнос в пять миллионов рублей за прокат кино. Эта инициативы вызывает много споров, многие уверены, что это очень негативно скажется на киноиндустрии. Вы как думаете?
— Насколько я понимаю, это будет касаться только игрового контента. Естественно, если бы документальное кино туда попадало, мы могли бы повесить амбарный замок и закрыться, потому что выжить мы не смогли бы. Но бог с нами. Для любого другого дистрибьютора, который прокатывает игровое артхаусное кино, это будет плачевно.
— Но при этом это делают под эгидой поддержки индустрии.
— Я считаю, что любые рамки и ограничения — это всегда плохо. "Запрещая, предлагай". Если продолжать про документальное кино, могу ответственно заявить, что мы бы не смогли функционировать в такой системе координат. Выпуск даже пары фильмов в год дается нам нелегко. Конечно, стоимость прав на документальные фильмы нельзя сравнивать с ценами на игровое кино. Но даже сумма в 10 тысяч долларов — это очень большие деньги для бизнеса, которым мы занимаемся. К счастью, есть возможность фестивальных показов — ведь я не могу купить права на все фильмы. Разовые скрининги — гораздо меньшие деньги. Это здорово, спасибо им большое, но в принципе жесткие ограничения индустрию убивают. Все должно быть в рамках закона, конечно, но ограничения, например, "сегодня мы показываем только военнопатриотическое и никакого иностранного кино" — это в целом плохо для индустрии и для зрителя, у которого сужается выбор.